⇚ На страницу книги

Читать Сравнительная типология святости в католической и православной традициях (трансформация священного в современном мире) - стр. 3

Шрифт
Интервал

Благовещение и Пятидесятницу в жизни Франциска можно объединить: в первом «Житии» рассказывается о видении Франциска, в котором он, прося наставления у Господа для дальнейшей жизни его и всех обращенных, видел множество людей, присоединившихся к его братству. Он видел, как все дороги заполняются толпами народа, принявшего одежду и устав их братства. Это были французы, англичане, испанцы и огромное множество людей всех национальностей.

Благовещение и Пятидесятница становятся «Благой вестью» в жизни Франциска, указывая на рождение новой идеи и образование свободного братства. Это «Благая Весть» того, чего так долго ждали люди – появления именно таких святых, «бедняков христовых».

Рождество и отрицание Франциском отцовства.

Рождение Христа несет в себя двойственную природу. Несмотря на то, что Христос родился в Вифлееме, его родным городом считается Назарет в Галилее. У Христа имеются два места рождения, которые и стали источником легенд о том, что Иисус имел брата-близнеца: «Иисус был человеком, а Христос – божественным духом, сошедшим на Иисуса во время крещения, жившим в нем во время его деяний и покинувшим его при распятии» [117]. В IX веке существовало учение, называемое адопционизмом, которое было осуждено как ересь. Считалось, что Иисус стал «Христом» в тот момент, когда на Него сошел Св. Дух на Иордане, – в этот момент Иисус был «усыновлен» (adoptione) Богом.

У Иисуса двойственный аспект рождения был обоснованным: у него была реально существовавшая мать, и действительно был отец, хоть и божественный, поэтому его двойственная природа вполне объяснима: с одной стороны человеческая от матери, и с другой стороны божественная от отца. У Франциска этот аспект реализует иначе, у него была настоящая мать и отец.

Двойственный аспект в его судьбе проявляется с того момента, когда ему начинают сниться сны, значения которых он первое время понять не мог. Любые содержания бессознательного должны быть усвоены и реализованы в культуре. Как пишет К. Леви-Стросc [50], если личный опыт останется сознательно неоформленным и эмоционально неприемлемым, то он не впишется в ту или иную схему, присущую культуре данной группы. Только ассимиляция таких схем может позволить объективировать субъективные состояния, сформулировать неоформленные впечатления и включить личный опыт каждого в единую систему.

Церковь представляет собой выработанную и легитимированную систему символов, утверждает схемы проживания религиозного опыта и отсекает неприемлемые с ее точки зрения мистические откровения. Так как христианство представляет собой догматическую религию, то главным в освоении нового религиозного откровения становится задача легализации откровения, не вписывающегося в официальную схему.

К. Леви-Стросc описывает легализацию личного опыта, не получившего законного статуса в контексте культурной группы, на примере архаичного общества. Этой реализации соответствуют три вида опыта: во-первых, опыта самого шамана, который, если он действительно шаман по призванию (и даже если это не так, то в силу самой его практики), испытывает специфические состояния психосоматического свойства; во-вторых, больного, который действительно чувствует улучшение или не чувствует его; в-третьих, зрителей, которые участвуют во врачевании, испытывают при этом воодушевление и получают интеллектуальное и эмоциональное удовлетворение, служащее основой коллективного согласия с верностью лечения, что, в свою очередь, ведет к следующей его фазе [50]. Другими словами, личные переживания должны получить коллективные одобрения. Но так как мы анализируем феномен святости в контексте христианства, то в жизни Франциска эти три вида опыта реализуются следующим образом.