Когда я промчалась через порог дома своего отца, я почувствовала, что несвободна, но и не совсем рабыня. В этот момент я еще не знала, что уже отрешена от оков, я даже не осознавала, что такое настоящая свобода. Многие годы мой мир сводился лишь к плантации отца, и когда я взглядывала за горизонт, особенно в моменты восхода и заката солнца, мои глаза встречали только области земли, которые находились под его владением. Это было именно его царство, где он правил безраздельно, обладая всеобщей властью над жизнями и смертью своих подданных.
Междулистательные коммуникации были восстановлены, когда я ступила в частный клановый дом моего отца, где явно не ощущалось власти рабовладельца, но и не было видно его присутствия.