В глубоком кресле сидел устаревший джентльмен, замыкая его чево-то в себе. На его лице играла насмешливая улыбка, словно кто-то отказался обнаруживать ее на полную катушку. Серые глаза быстро проскакивали под линзами золотых очков, кажется, что он не мог на них полностью сосредоточиться. Усатые просторные губы были нервно загрубевшими, видимо от напряжения, которое пронизывало каждую частицу его преклонного тела. Сквозь ворс халата проступавшее сгорбленное тело дергалось от нетерпения, он словно не мог утвердиться в одном месте. Бедрышко в плисовом сапоге лежало бездейственно, как брошенная колода, на подушечке с вышитыми узорами.
