– Я и не собираюсь к нему притрагиваться, – сказала Клара. – Я только думаю, что он мог испортиться. Тогда обе наши тёти отравятся и умрут.
У меня по спине побежали мурашки.
– Не говори глупостей. Этого не может быть.
– Очень даже может. Смотри, с этой стороны торт выглядит как-то подозрительно.
– Думаешь, он испортился?
– Ну да! Тёти точно отравятся и умрут.
– Где они умрут?
– Где-где? У нас в гостиной. На новом диване. Умрут и будут лежать рядышком.
У меня опять побежали мурашки.
– Что же нам теперь делать, как ты думаешь, Клара?
– Всё проще простого. Мы пожертвуем собой. Попробуем торт с этой подозрительной стороны. Но очень осторожно.
– Ладно, – кивнул я. – Давай пожертвуем собой.
И мы достали торт из холодильника.
Потом мы как следует попробовали торт с подозрительной стороны. Но ничего не почувствовали.
– Клара, – сказал я, – не беспокойся. Торт хороший. На вкус просто отличный. Наши тёти совсем не отравятся. Они будут ужасно довольны. Говорю тебе, Клара, они будут страшно рады. Торт хороший.
– Да… – Клара кивнула. – С этой стороны торт пока хороший. Но какой он с других сторон?
– Ладно уж, – сказал я, – давай попробуем его со всех сторон.
И мы старательно попробовали торт со всех сторон.
Но опять не обнаружили в нём ничего подозрительного.
– Клара, торт со всех сторон хороший. Тёти будут страшно довольны. Они не отравятся.
– Да, – сказала Клара, – по краям торт ещё ничего. Но всем известно, что торты с шоколадной крошкой и кремом начинают портиться с середины.
– Тогда, – воскликнул я, – мы должны попробовать его посередине!
И мы попробовали торт посередине, для чего прокопали в нём глубокую дыру, до самого дна.
А потом пришла мама. И не поверила своим глазам.
Она три раза обошла вокруг стола и сказала:
– Это уже не торт. Угощать этой развалюхой гостей немыслимо. Вы двое – вы просто поросята, вечно голодные поросята! Теперь уж ешьте дальше, пока не лопнете!
Раз мама так сказала – что нам оставалось делать? Мы стали есть дальше и съели весь торт.
Ну и болели же у нас животы после этого! Ужасно болели.
Мы лежали на кровати рядышком – я и моя сестра Клара.
А Клара вздыхала и говорила:
– Я с самого начала знала. Всё-таки торт был испорченным.
У нас с Кларой есть дядя. Его зовут Тони. Выглядит он вот так:
Мы с Кларой очень любим дядю Тони. Клара говорит, что любит его намного больше, чем я. И показывает руками: вот та-а-а-а-ак!
Я тоже показываю руками, как я его люблю. Но я меньше Клары, и руки у меня короче. Поэтому я злюсь. Выходит, будто Клара любит его больше только потому, что у неё руки длиннее. Но на самом деле ей просто нравится получать от него подарки. Когда мои руки станут такими же длинными, как у неё, злиться будет она.
При каждой встрече дядя Тони дарит каждому из нас по одной марке[1]. Одну марку мне и одну марку Кларе. Заполучить сразу столько денег – это большая удача! Ведь на них можно купить мороженое. Поэтому мы всегда радуемся, когда к нам приходит дядя Тони. Каждый день мы спрашиваем у мамы:
– Мама, когда наконец придёт дядя Тони?
К сожалению, он приходит всего раз в неделю.
Но однажды, когда мы опять спросили, мама сказала:
– Скоро вы будете видеться со своим дядей каждый день. Он снял квартиру в нашем доме на шестом этаже.