Повесть «Кредо» имеет странную судьбу. Не секрет, что порой идеи для романа писатели дарят друг другу (тут можно вспомнить и «Ревизора», и «Двенадцать стульев»). Не секрет и то, что порой идею подсказывают друзья – которые сами, увы, не могут реализовать интересный сюжет. К примеру, несколько раз в рассказах я пользовался идеями моего друга, переводчика Павла Вязникова (он пишет и сам но, увы, крайне редко. А жаль!) Идею «Кредо» мне подарил мой друг, литературный критик и сотрудник журнала фантастики «Если» Дмитрий Байкалов. Идея была проста – «мир, в котором доказана реинкарнация души». Идея была мирообразующей – самое важное для повести или романа. Я немедленно сел писать роман. Мне, как материалисту, захотелось дать научное обоснование происходящему. Я придумал наукообразное объяснение происходящему, вписал (с твердой целью поменять в дальнейшем) физика Теслу как изобретателя устройства, описанного в романе, и занялся, собственно говоря, детективной интригой. Лишь через несколько дней я решил подробнее изучить биографию великого физика. Каково же было мое удивления, когда через несколько часов я понял – именно Тесла и никто другой мог работать в этом направлении (и, даже, можно сказать – работал!). Все, что я придумывал изначально ложилось на неизвестные мне раньше исторические факты с поразительной точностью. Настолько, что я решил временно отложить роман, а для начала написать повесть. Рано или поздно «Кредо» вырастет в настоящий роман, но пока я с чистой совестью называю это произведение повестью.
Есть и второе удивительное совпадение. Несколько лет назад критик и журналист Андрей Чертков, автор концепции сборников «Время учеников» и многих других интереснейших проектов, придумал точно такую же мирообразующую идею – мир с доказанной реинкарнацией! И тоже подарил эту идею – писателю Александру Житинскому! И вскоре после выхода «Кредо» на эту же идею была написана и повесть Житинского – совершенно другая, конечно же.
Я абсолютно убежден (и Дмитрий с Андреем в этом уверены), что один и тот же ход был придуман независимо. Наверное, это значит, что для этой идеи пришло время.
И все-таки мне, писателю-фантасту, а значит – скептику, немного не по себе от таких совпадений.
На Измайловском снова была пробка. Мегаполис жил по законам моря: с утра – прилив, к центру с окраин, к вечеру – неизбежный отлив. Обычно Артём выезжал из дома попозже, стараясь не попасть в утренний поток, но сегодня клиенты ждали его к девяти.
На набережной машина почти встала. За полчаса Артём едва ли проехал километр, и когда удалось наконец свернуть во дворы и доехать до офиса кружным путем, распугивая старушек на скамейках и мамаш с колясками, он уже безнадежно опаздывал.
К себе, на третий этаж офисного здания, он вбежал пешком, не дожидаясь лифта. Без двадцати десять. Сам Артём не стал бы ждать такого необязательного детектива. Заглянул бы в одну из соседних дверей, тут каждый второй – сыщик.
Но клиенты ждали, не ушли. Высокая худая женщина не первой молодости, мелкий и тоже худой мужчина и мальчик лет десяти. Как часто бывает в таких случаях, пацан был толстый, ничем на родителей не похожий.
– Извините, попал в пробку, – отпирая дверь в кабинет, сказал Артём. – Ей-богу, мне очень неудобно…