Несколько лет назад я работала в лондонской больнице, в группе помощи взрослым с травмами головного мозга. Кстати, я – клинический психолог. После очередной встречи с новым пациентом я внезапно осознала, что где бы я ни работала последние восемь лет, во всех своих новых клиентах я видела схожие черты. Все это были люди с серьезными расстройствами, и всем им пришлось долго (иногда больше года) быть в листе ожидания у специалиста. Никогда прежде они не получали даже базовой психологической помощи.
Я поняла, что первые несколько сеансов чаще всего даю новому пациенту обычную психологическую базу. Если бы они получили ее раньше, то это облегчило бы их боль и беспокойство и им было бы легче ждать своей очереди на прием.
Я вспомнила, что в утренних новостях слышала о росте числа людей, обращающихся за помощью подобного рода, о перегруженных психологических службах и о том, что показатели психического здоровья людей не только в Великобритании, но и во всем мире стремительно падают.
Я задумалась о вопросах, которые мне практически ежедневно задавали друзья, члены семьи и люди из соцсетей. Почему мне так плохо? Как я дошел до такого? Где найти силы двигаться дальше? К кому мне прислушаться? Разве я могу помочь себе, если терапия стоит так дорого?
Я задавала себе те же вопросы, и именно поэтому пошла учиться на психолога.
Меня осенило.
Есть одна чертовски важная причина, почему люди вынуждены все время с чем‐то бороться. Никто не научил нас понимать себя. Мы смолоду не способны анализировать собственные эмоции, ведь нас воспитывают в страхе перед ними.
Мы испытываем стыд каждый раз, когда сталкивается со стрессом. Вместо простых и эффективных «способов выживания», нас учат храбриться и делать вид, что все в порядке. Нам постоянно говорят: «Будь умницей», «Возьми себя в руки» или «Ничего страшного».
Мы не принимаем себя такими, какие мы есть. Идем на поводу у общества и прячемся за выдуманным образом, который транслируем внешнему миру. Мы скрываем свои истинные чувства от всех. Даже от самих себя.