Читать «Жить в двух мирах»: переосмысляя транснационализм и транслокальность

Замысел сборника, как это часто бывает, вырос из общего исследовательского проекта, проводившегося на базе Европейского университета в Санкт-Петербурге в 2015–2017 годах. Проект назывался «Транснациональные и транслокальные аспекты миграции в современной России» и проходил под руководством С. Н. Абашина1. В фокусе исследования – мигранты из стран Средней Азии (Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана), прибывшие в Россию с целью заработков.

Нам представляется, что проект в определенном смысле был уникальным, и уникален он прежде всего своей теоретической рамкой – концепцией транснационализма. Транснационализм – уже далеко не новая концепция, ее появление принято связывать с коллективной публикацией Нины Глик Шиллер, Линды Баш и Кристины Бланк-Зантон, вышедшей в начале 1990‐х годов2. Несмотря на тот факт, что концепция вызвала столь значительный отклик во всех миграционных исследованиях, что речь шла даже о так называемом транснациональном повороте, в российском дебате она почти никак не прозвучала. В рамках нашего проекта концепция была фактически впервые глубоко проработана на материалах исследования российских и среднеазиатских реалий.

Вообще, следует заметить, что понятие транснационализма довольно многозначное. Прежде всего им обозначают теоретический подход в миграционных исследованиях, предлагающий рассматривать миграцию не как одностороннее движение с пунктом конечного назначения, но как процесс, который не заканчивается. Даже переехав, люди продолжают жить одновременно в двух и более местах, поддерживая экономические, социальные, символические, политические, культурные и прочие связи с теми местами, из которых они уехали. Они расширяют свое жизненное пространство поверх государственных границ и выстраивают свои жизненные стратегии, ориентируясь и на место исхода, и на новое место жительства. Кроме того, под транснационализмом зачастую понимают сам феномен расширения социального пространства.

Исследование собрало команду специалистов, давно и глубоко занимающихся миграционной тематикой. Эти исследователи представляют разные российские институции Санкт-Петербурга и Москвы, а также научные и экспертные сообщества стран Средней Азии. Они являются представителями разных дисциплин – этнографии, антропологии и социологии, что сделало наш проект еще и трансдисциплинарным. Включение в команду представителей российского академического пространства и исследователей из Средней Азии, их совместная работа, на наш взгляд, не только помогает преодолеть своего рода академический колониализм, но и включает транснациональную перспективу анализа. Двухсторонний взгляд на один и тот же феномен, связывающий две и более страны, совместные дискуссии и фактически двойная работа по интерпретации материала позволили глубже понять его, преодолеть субъективность и предвзятость.

Выбор теоретической рамки предопределил и выбор оригинальной для миграционного исследования методологии. Так, признание того факта, что миграция – это процесс, который имеет глубокие двусторонние эффекты как в принимающем, так и в отправляющем сообществе, обусловил и двусторонний характер исследования. Логика работы была следующая. В странах исходной миграции (Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане) местные исследователи вели рекрутинг среди семей, в которых родственники уехали на заработки в Россию. Поскольку в России были два основных кейса – Москва и Санкт-Петербург, для исследования выбирались семьи, чьи представители уехали именно в эти российские мегаполисы. При этом в фокусе исследования были как сами мигранты, так и члены их семей, оставшиеся дома. Как правило, это были либо супруги (абсолютное большинство – жены), либо родители мигранта. В России с мигрантами работали российские исследователи, с членами их семей – исследователи из соответствующих стран Средней Азии. При этом логика проекта была такова, что исследователи имели возможность сами приезжать в место исхода или место миграции и дополнительно разговаривать с информантами. Всего в фокусе внимания оказалось на начальном этапе 45, а потом 30 двусторонних кейсов, поровну разделенных между Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном. В качестве основного метода сбора информации были выбраны интервью, однако, безусловно, этим методом никто не ограничивался. Параллельно с интервью велись неформальные беседы с другими родственниками или мигрантами, оказавшимися поблизости и входящими в ближний круг. Собирались этнографические данные, говорящие об организации повседневности или о миграции вещей, велись наблюдения за взаимодействиями, сопровождающими жизнь информантов и прочее.