⇚ На страницу книги

Читать Яшмой звенящие цы. В переводах Алёны Алексеевой

Шрифт
Интервал

© Ли Цин-чжао, 2019


ISBN 978-5-0050-4414-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Яшмой Звенящие Цы»

Того, кто досаду и грусть

Разделил бы со мной – рядом нет,

Но верно дорога сотрёт

Следы испытаний минувших и бед,

Останутся всё же стихи…

В окно приоткрытое светит луна,

И блики кружат,

И вновь вдохновляет весна…

Ли Цин-чжао

Ли Цин-чжао

(1084 – 1151)

родилась в 1084 году, время заката династии Сун, в провинции Шаньдун; отец был крупным сановником и известным литератором, мать слыла начитанной и разносторонне образованной женщиной. В дом Ли часто приходили друзья, чтобы за чашей подогретого вина посостязаться в умении слагать экспромтом стихи на заданные рифмы.

Одним из самых сильных увлечений Ли Цин-чжао было коллекционирование книг и картин. И не случайно, что многие ее стихотворения вызывают в памяти пейзажи знаменитых живописцев сунского Китая.

Двадцати лет она вышла замуж за известного художника-гравера Чжао Минчэна. Во время частых разлук с любимым, получившим назначение на должность начальника округа, поэтесса посвящала себя поэзии. Грусть расставания, ожидание встречи, воспоминания о милых сердцу днях юности – таковы основные мотивы стихотворений раннего периода Ли Цин-чжао.

Под натиском воинственных племен чжурчжэней в 1127 г. пала столица Сунской империи Бяньцзин (Кайфын). Ли Цин-чжао разделила горькую участь сотен тысяч современников. Утрата родного крова, невзгоды, скитания, вынужденное бегство на юг и униженное положение, в котором оказалась страна, наполовину захваченная врагом, – все это нашло своё отражение в творчестве Ли Цин-чжао последних лет ее жизни.

После смерти мужа – Ли Цин-чжао переезжала с места на место, порою жила в джонке, скиталась по рекам и озерам в районе Ханьчжоу, а в последние годы жизни поселилась отшельницей в столице Южно-Сунской династии Цзянькане (Нанькане), сторонясь, как говорили древние, «корысти и славы»…


«Словно во сне»

«Мне помнится солнца закат…»

Мне помнится солнца закат,
                   беседка над горной рекой,
Когда опьянённые мы
                   забыли дорогу домой.
Веселье прошло,
                   и в лодку вернулись тогда.
В потёмках заплыли в затон,
                   где в лотосах скрылась вода.
Мы плыли с тобой,
                   мы плыли с тобой…
Лишь белая чайка, вскричав,
                   взлетела над тёмной водой.

«Словно во сне»

«Весь вечер накрапывал дождь…»

Весь вечер накрапывал дождь,
                   порывистый ветер шумел…
Глубокий мой утренний сон —
                   вчерашний не выветрил хмель.
И мучил вопрос,
                   когда сдвинул занавес ты.
Спросила про сливу мэй:
                  «Осыпались за ночь цветы?
Скажи, да иль нет?
                   Скажи, да иль нет?»
Ответил: «Да! В пышной листве,
                    последний – так светится цвет».

«Жемчужно-алые губки»

«В покоях моих я скучаю одна…»

В покоях моих я скучаю одна,
Тоска словно тысяча шелковых ниточек
                    в сердце моё вплетена.
Печалюсь о том, что весна позади,
Цветы мэйхуа
                    срывают, терзают дожди.
Смотрю у перил – на поля вдалеке,
А мысли мои
                    безжалостно вторят тоске!
Не знаю, в каком ты краю?
Повсюду трава возрастает стеной,
Надежды таю,