- Здрасте,
Кирилл Кириллович! – прокурор пошёл. Сердитый, молчаливый. Буркнул что-то и
пошёл.
А мамаша-то
убиенного как давай причитать. А ведь только что ругалась да так, что уши в
трубочку сворачивались. Да что это, мать ведь всё-таки.
- Светлана
Николаевна, успокойтесь вы. Всё будет хорошо. Не нервничайте. – успокаивает
обвиняемых адвокат. Самый дешёвый в городе. Вчерашний студент. Никто другой не
рискнул против мажоров пойти.
Ленка-то,
Ленка, на суд сегодня тоже не пришла. Сидит дома и трясётся как осенний лист.
Пообещала мать убиенного её крутым отдать, в наказание за смерть сына. Вот
и побоялась. Бедная девчонка влипла по самое «не хочу». И уехать ей некуда, нет
нигде родных. Из простых она. Отец Лены попытался заступиться за сына Светланы,
да в больнице сейчас. Сказал, что на лестнице оступился. Оступился ли?
- Герыч,
привет! В сборе уже всё! – это ихний адвокат. Самый дорогой в городе. Говорят,
что он когда-то вместе с судьёй и прокурором в одном отделе следаком работал.
Конечно, куплено у них тут всё.
А чего это
Коровкин рот-то открыл? Да и Герыч тоже? Аж сигарета выпала изо рта.
- Марина
Вячеславовна, наше почтение! Какими судьбами вы здесь? – если бы не
позвоночник, голова Коровкина давно бы уже в штаны упала от усердия.
- Колчак, вот
встреча так встреча. Не гадала, не ведала.
Наконец-то
Марина пришла. Не подходит к Светлане. К той компании подошла. Вся сияет.
Пропал Кешка вместе со своей матерью. Думала Светлана, хоть кто-то поддержит
их, а тут оказывается. И Марина туда же...
- Вячеславовна!
Славненько, что и ты здесь. Рад-с, очень рад-с. – Герыч прям из туфель
выпрыгивает.
- Что за клуб
по интересам? – Марина само очарование. Длинное полупрозрачное
платье-разлетайка, а под ним трикотажный футляр. Светлана видела такое в
журнале мод. Такие модели советуют тем, кому за пятьдесят: чтобы скрыть
недостатки фигуры. Неужели у Марины есть недостатки. Платье мягкими складками
спадает, под лёгким ветерком волнуется. Причёска, неброский макияж. Красавица.
От неё веет уверенностью. Зря ей Света о беде рассказала. Марина скажет теперь:
«Меньше лопастями надо крутить». Это её выражение. Она так про драки всегда
говорила.
- Так вот, у
уважаемого человека тот прыщ сына убил. К правосудию взываем. А, Кириллович,
правосудие должно свершиться? – обратился Коровкин-Колчак к прокурору, который
вышел на крыльцо покурить.
Тот не обратил
внимание на говорящего. Уставился на Марину, как будто она с того света
возникла:
- Мариша!
Откуда ты? Сколько лет, сколько зим! Где пропадала-то?
- Ну, где была,
меня там нет. – улыбнулась. – Ты, что ли, в процессе будешь обвинителем? А
судьи кто?
- Судьи, так
Наталья Кузьминична, ну Кузьминых которая.
- Кузя? Судья?
Ну, растут люди, растут! Ладно, вечером встретимся, пообщаемся. – улыбнулась.
Посмотрела, как дверь за прокурором закрылась. – Ну что, Колчак, ты-то чего
здесь делаешь? Говорят, ты моего племяша прессуешь, так смотри. Я же и тебя
прессануть по старой памяти могу. – и опять улыбнулась. Повернулась гордо и
пошла к Свете. – Кеша, не трусь, прорвёмся. – повернула голову назад, подняла
руку, щёлкнула пальцами, как бы призывая к вниманию: - Герыч, ты там сильно-то
не лютуй. Сегодня я у тебя экзамен буду принимать. А меня ты помнишь, ой
противная да дотошная. Ты долго у меня в учениках ходил...