Светлана стояла
около пыльного куста отцветшей сирени, вцепившись пальцами в старенькую сумку.
Бледная, без косметики, в лёгкой летней юбке и светлой блузке. Казалось, что ей
хотелось исчезнуть, стать невидимой. Она то и дело поглядывала на парня в новых
джинсах и накрахмаленной рубашке. Парень сидел на заборчике, отделявшем газон
от нагретого асфальта. В зубах ковырял соломинкой. Ему очень хотелось казаться
безразличным, но каждый раз он вздрагивал, когда его окликали:
- Эй, ты
думай-думай!
- Оставьте
ребёнка в покое. – тихо, но отважно выкрикнула женщина.
Суд. Её
мальчика обвиняют в убийстве. Да понятно, и того мажора, убиенного, тоже жалко.
Хоть и был он, что ни на есть, мажор, но всё равно жалко. И своего жалко.
Сын хоть и
говорит, что не виноват, оттолкнул, а тот неудачно упал и умер. Родственники
мажора сделали бизнес на смерти. Она отписала им квартиру, которая осталась по
наследству от бабушки. Сейчас требуют деньги, иначе обещают засудить по самое
не хочу. И сыну её прохода не дают. Зачем он только пошёл в тот ресторан? Ленке
своей хотел показать, что крутой. Знал ведь, что мажор на его Ленку глаз
положил. Ну вот и сходили. Показал Ленке. Где теперь Ленка? Дома сидит,
прячется от родственников мажора.
- Здрасте,
Наталья Кузьминьша! – это судья пошла. Здороваются с ней, как будто у них всё
куплено. Хоть и утверждает адвокат, что дело будет рассматриваться по статье за
причинение смерти по неосторожности, но давят, говорят, что суд всё равно
переквалифицирует на умышленное убийство. Хоть адвокат и утверждает, что
невозможно это. Но мамаша мажора обещает дойти до Верховного суда. У них полный
ресторан свидетелей. А у Светы: сын да Ленка. Был ещё Мишка, да и тот куда-то
скрылся. Испугался. Честно сам признался, что боится этой семейки.
- Здрасте,
здрасте, Коровкин! – знает его по имени-отчеству. Все их знают. Весь город
держат: кого в страхе, кого на подкупе. Говорят, что хорошая это судья,
справедливая. Так ведь и ей своя жизнь дорога.
И где эту
Марину черти носят? Обещала ведь помочь, поддержать морально. Стыдно, конечно,
Маринка не успела приехать в город, как Светлана тут же со своими проблемами.
Впрочем, Марина-то в курсе давно была, по телефону созванивались.
А тут возьми
Марина, да и приедь. Почти двадцать лет прошло, как уехала отсюда. И вдруг,
нарисовалась у Светланы на пороге: «Здрасьте, не ждали? А вот она я!» Аккурат
вчера вечером и объявилась.
Светлана-то
поначалу держалась. А когда пропустили по маленькой, напряжение и стало
выходить. Не выдержала Светлана, расплакалась. Откуда ей ещё три миллиона
взять. А эти требуют. Даже если квартиру продаст, не будет такой суммы.
Мажорова семейка давит: «Нет денег? Бери кредит, коли сына хочешь сберечь!» Ну
понятно, что придётся квартиру продать... А самим где жить? Как быть? Марина-то
по телефону обещала помочь. А вчера ни слова про деньги не сказала. Просто
слушала да молчала. Светлане совестно тоже про деньги-то спрашивать было.
Утром
Марина собралась куда-то ни свет ни заря. Сказала, что хочет побродить по
знакомым местам, детство вспомнить, и ушла. На суд-то Светлана с сыном вдвоём
пошли. Совестно, наверно, Марине стало: денег нет, а чем ещё поможет? Хоть бы
морально поддержала. Хотя кому приятно связываться с подсудимыми?