В те мгновения, когда последние капли дождя коснулись земли, Генри окутало невыносимое ощущение тоски и утраты. Постепенно высыхая, его проницательные глаза пронизывали окружающий мир – здесь, в этой мелиссово-сиреневой стихии, где все сияло от отраженного света, сквозь серые облака истекала вся слеза его души. Он не улавливал легкий прикосновение дождевых капель, не видел блики солнца на мокрых листьях и не слышал пение птиц, которые растворялись в облаках. Ему оставалось лишь почувствовать глубокую тьму, заполняющую его внутренний мир. Но в это мгновение, в этом неразрешимом противоречии дождя и солнца, Генри начал осознавать, что темнота – всего лишь иллюзия, которую он сам создал.
