Читать Таблетки
Таблетки
Это было прекрасное молчание. Два человека, слишком похожие друг на друга и, в то же время, слишком разные по некоторым признакам, просто молчали, наслаждаясь шепотом ночи. Я был одним из них, и я все прекрасно помню.
Открытая лоджия на верхнем этаже высотного здания, тусклый свет в просторной комнате за стеклом. Шум улиц, переплетающихся где-то внизу – там, куда уже не хотелось спускаться. Ближе к небу, под россыпью звезд, свет которых был подернут легкой дымкой – вот где хотелось оставаться. Я помню те ощущения так, будто они случаются со мной в данный момент. Будто время исказилось, и прошлое соприкоснулось с настоящим.
Я помню взгляд моего немого собеседника, тяжелый, направленный в сторону от меня. Ветер, разыгравшийся под конец дня, ворошил его темные волосы. Мне казалось, что ветер тем самым пытался расшевелить его, заставить заговорить. Но все было тщетно – ошибочность молчания безоговорочно одерживала победу над конструктивностью беседы.
Да и мне самому нечего было сказать своему собеседнику, оттого я и пытался концентрировать свое внимание на бокале красного вина, который стоял на стеклянном столе около меня. Мой бокал был полон лишь наполовину, бокал моего собеседника – пуст. Он выпил все одним махом, словно хотел тем самым избавиться от навязчивых мыслей. Но я-то прекрасно знал, как тяжело нам избавиться от подобных мыслей, и одного бокала вина для этого совершенно недостаточно.
Я знал, что его гложет. Переживания его отдавались во мне тупой, невнятной болью, которую я предпочитал заглушать всеми возможными способами. А их, к счастью, было предостаточно. Идеальный мир без боли – то, что удалось создать мне за те долгие годы безумия, через которые мне суждено было пройти. И мой собеседник был не более чем побочным эффектом. И он это прекрасно понимал.
– Мы похожи, – выдавил он из себя пару слов, после чего снова погрузился в молчание. Я кивнул в знак согласия.
Повторюсь, мы действительно были похожи. Те же четкие линии лица, острые края; болезненный прямой нос; чуть запавшие глаза, обрамленные потемневшими с годами кругами. Но это ли делает людей похожими? Задумавшись над этим вопросом, я отпил немного вина. Я любил вино. Мой собеседник – нет. В этом мы были различны, как небо и земля.
– Так что ты собираешься делать? – спросил он меня.
– Я? Да ничего не собираюсь. Я буду жить как прежде. Мне ничего не мешает снова смотреть по сторонам и думать о том, о чем я думал прежде. И тебе тоже.
– Ты так считаешь? – его губы чуть дрогнули. – Понимая, что все это обман, ты… ты будешь жить как прежде? Да кто ты такой?!
Душа его дрожала, испугавшись внезапных перемен в нашем общении. Он был зависим от меня так же, как и я от него. Но мы смотрели на ситуацию, которая сложилась, по-разному. Это довольно сложно объяснить. И еще сложнее объяснить, почему спустя несколько минут он сделал шаг в пропасть…
– А кто такой ты? – ответил я вопросом на вопрос. – И кем ты себя считаешь? Неужели тебе не кажется, что самое важное…
– Хватит пудрить мне мозги! – внезапно взорвался мой собеседник. Он встал со стула, на котором просидел не меньше часа, и сделал несколько широких шагов в сторону. Ближе к краю. – Ты и сам запутался в своих мыслях, и ты не знаешь, кем являешься на самом деле – оригиналом, или подделкой, лишь хорошей копией! А я знаю, кто я. И мне необходимо решить, что делать дальше.