– Короче, захожу я к ней домой, чувак, и офигеваю. Восемнадцать кошек! ВО-СЕМЬ-НАД-ЦАТЬ! Ты прикинь? И эта девочка из клуба, во-от в такой мини-юбке, во-от с таким декольте и во-от с такими губищами. Как можно было такое представить?
– Та ладно, Колян. И чего сказала?
– Та я только и успел услышать, что она из общества по защите прав кошек. Там вообще котов не было. Только кошки. Я себя мышью в этот момент почувствовал.
Колян шел рядом с Женей и дико хохотал. Они подходили к парку. Услышав последнюю реплику, Коля завелся еще больше. Потом, держась за живот:
– У… У… У меня во-вопрос… – давится со смеху. – А ты, когда посчитать их успел? Ты ж выскочил оттуда через минуту.
– Так она вдогонку мне кричала, мол, что их всего восемнадцать и в комнату не пускает. Вроде от этого квартира стерильной становится.
Коля снова вспыхнул. Наконец, успокоился.
– Да, чувак. Ты чистоплюй. Меня б это не остановило. Ну коты, ну запах. И че? Нос зажал и вперед в комнату с ней. Там окно открыл и нормально. Лето на дворе.
– Что ты говоришь? Я последнюю только на дворе от ноги отодрал. Вроде не июль, а пожизненный март. Такая себе «Кошкас Озабоченус».
– Слышь, я латынь не учу, юрист. Это по нашему чего?
– Это, Колян, значит, что ты антисанитарный сукин сын, которому все равно, где и с кем.
– Ну-ну-ну. Не хами. Я, например, с владелицей удава Пети не смог. Он какой-то больно активный был. Я ж думал они вялые дома всегда. А этот – нет. Я к ней пришел. Разделся. Слава Богу только пальто сбросил, а он уже мне на шею залазит. Эта красавица главное говорит: «Ты Петю не бойся. Он только мышей ест, правда на той неделе папу цапнул за ногу, теперь в гипсе ходит. Так что ногами, – говорит, – не разбрасывайся». Ну, я Петю сбросил. Еле ноги унес. Он, сволочь, зашипел и давай атаковать меня. Даже дверь не захлопнул. Она мне потом с тринадцатого этажа орала, мол: «Колечка, я его к соседу отдам. Вернись!». Чего не сделает мать двоих детей, когда ей сорок.
– Так ты со старушками, что ли?
– Ха. Старушка. Дай Бог так каждой восемнадцатилетней выглядеть. Коса громадная, ноги от ушей. Рот такой, как у Анджелины Джоли. Только та сделала, а у этой свой.
– Анджелина вроде и сама уже не молоденькая.
– Да иди ты! – Женя схлопотал дружескую оплеуху.
Оба заржали. Зашли в парк.
– Я ж вроде уже слышал от тебя эти байки.