В конце ноября 1955 г. меня вызвал главный инженер Управления «Куйбышевгидромеханизация» Борис Карлович Липгарт, и сказал, что принято решение назначить меня главным инженером участка №6. Эту должность исполнял Семён Розиноер, он числился хорошим работником, но с начальником участка Петром Петровичем Хотько он не сработался и его С. Б. Фогельсон забирает в Москву в стройлабораторию треста, позднее он стал начальником техотдела треста. Я ответил, что не считаю себя достаточно подготовленным, на что он возразил, что пришла пора надевать на меня серьёзный производственный хомут.
«Хомут» действительно был серьёзным, на участке работал земснаряд 1000—80 (начальник земснаряда А. И. Лебедев), 4 земснаряда 500—60, два малых земснаряда «сотки», работавшие в ковше водосливной плотины и обеспечивающие беспрерывную откачку фильтрационных воды из котлована совместно с земснарядом 500—60.
Но главная трудность заключалась в обеспечении зимнего намыва ответственных земляных сооружений – правобережного и левобережного примыкания к бетонной водосливной плотине с замывом временного судоходного канала №31, так как к весеннему паводку 1956 г. нужно было создать напорный фронт сооружений, раскрыть перемычки и пропустить весенний паводок через водосливную плотину. При неготовности сооружений к приёму паводка последствия могли быть катастрофичными, а зима выдалась на редкость суровой с беспрерывными морозами до -30 >0 С.
Прежде всего, я столкнулся с необходимостью немедленно начать работы по замыву временного судоходного канала, на котором начал образовываться лед. Приёмочная комиссия выходила на место каждый день и констатировала, что лёд растёт и что до начала намыва его нужно удалить. Но удалить лед на площади около 5000 кв. м было физически невозможно. Приняли решение измельчить лёд взрывным способом. Взорвали лед накладными и погружными зарядами ВВ, но получилась ледяная каша, которая через сутки снова смерзалась и становилась ещё толще.
Председатель технической инспекции Перепелов не давал разрешение на начало намыва. Выезжали на место все технические руководители стройки вплоть до гл. инженера Куйбышевгидростроя Н. В. Разина, но никто не брал на себя ответственность замывать лед, толщина которого достигла уже 40 см.
Я отправился к начальнику работ Левого берега Владимиру Ивановичу Севостьянову и сказал ему, что намыв нужно начать немедленно, т.к. лёд растёт с каждым днём и обстановка с каждым днём ухудшается. Он написал телефонограмму на моё имя о немедленном начале намыва, которую я храню до сих пор. Моя инициатива по существу спасла положение, но, конечно. превышала мои полномочия.
При намыве лед крошили взрывами, но много льда было погребено в тело сооружения. Ширина сооружения была около 500 м по урезу воды, сплошной ледяной «дыры» в сооружении, конечно, не было, но впоследствии парапет дамбы просел и его пришлось перекладывать, за что впоследствии, Н. В. Разин сначала упрекнул меня при встрече на намыве плотины Плявиньской ГЭС, а затем похвалил, за то, что задача создания напорного фронта была решена. При оформлении формы №2 для оплаты работ, Перепелов долго «мурыжил» подписание акта приемки работ.