Андрей лежал на диване и бездумно пялился в телевизор. Он сдал сессию за второй курс досрочно, и уже сегодня, двадцать пятого мая, туристическая тропа вела бы его и подружку Марту на место стоянки у красивейшего озера под названием Глубокое. Они уже отдыхали там год назад и были в восторге от озёрной красоты, от песчаного берега и берёзового леса, от утреннего тумана и пения невидимых пичужек.
Сутки назад они поссорились – с Мартой – по сугубо принципиальным взглядам на кое-какие антиморальные поступки: девушка ни с того, ни с сего стала употреблять слова нетрадиционной лексики, а попросту – материться. Сначала Андрей укоризненно взглядывал на неё и кривил губы, давая понять своё неодобрение, но вчера не выдержал.
– Марта, зачем ты это делаешь? Во-первых, ты девушка, во-вторых – студентка литературного факультета и в-третьих – мне неприятно слышать эти грубые словечки из уст любимой девушки, будущей матери моих детей.
Из трёх причин недовольства Марта заострила внимание на последнем.
– Гляди-ка, неприятно ему! Чистенький какой! Да мне по… фигу! И с чего ты взял, что я буду твоей женой? Если ты мне уже сейчас нравоучения читаешь, что будет после свадьбы? А вдруг я курить начну?
Ошеломленный отповедью, Андрей честно вылепил:
– Пепельница мне не нужна!
– Да и пошёл ты… – фыркнула подруга и, круто развернувшись, ушла.
Уже сутки Андрей не мог объяснить происшедшие перевоплощения в поведении Марты и явно не в лучшую сторону. «Ну, ладно бы из деревенских была, а то ведь городская, к тому же будущая журналистка» – рассуждал парень. Почему-то ему представлялось, что в деревне матерящиеся девушки – это норма.
– Андрюша, ты чего валяешься среди бела дня? Спишь что ли? – подошла к дивану мать, совсем ещё молодая женщина – сорока нет.
Она родила сына в восемнадцать лет, не успев выйти замуж: отец ребёнка, катаясь на лыжах, провалился в глубокую полынью, долго в ней бултыхался, сумел выбраться, но подхватил жестокую двустороннюю пневмонию и буквально сгорел за неделю. Похоронив жениха и родив сына, мать второго мужа даже не пыталась искать, однолюбкой оказалась, хотя сватались многие, и отчество сыну своё дала.
– Ты чего не отвечаешь?
– Не сплю я, мам…
– Квёлый ты какой-то. Из-за зазнобы, небось? Ну, что поделать? – заболела дивчина, со всяким случается. Выздоровеет, и пойдёте на своё озеро.
Андрей матери о ссоре с Мартой не сказал, на ходу придумав болезнь и посему – отставку турпохода.
– Ты сходи-ка за почтой, сын, а то у меня руки в тесте, пироги затеяла. Сходишь?
– Конечно. Чего не сходить? А ты пирог с какой начинкой печь будешь?
– Догадайся с трёх раз…
– А вот с первого узнаю! Спорим? Капуста с грибами. Угадал?
– Угадал, угадал, – засмеялась довольно мать: вкусы своего обожаемого сыночка она знала с самого детства.