Утро выдалось на славу. Я курил первую сигарету на балконе и смотрел вниз с высоты седьмого этажа старого панельного дома. Люблю раннее утро выходного дня: город спит, редкий прохожий куда-то торопится, кажется даже, что он спешит не по своим делам, а оттого, что боится своим присутствием потревожить это утро. Какая-то пичуга робко выпустила первую трель и тут же затихла, то ли поняла, что еще слишком рано, то ли у птиц тоже бывают проблемы с голосом по утрам. Расслабленной вальяжной походкой к помойке прошествовал рыжий кот, всем своим видом выражая презрение к окружающему миру. Презрительность и вальяжность мигом слетели, когда, повернув за кирпичную ограду помойки, рыжий наткнулся на пару псов, пришедших пораньше в поиске завтрака. Встреча была чрезвычайно неожиданной: мне даже показалось, что я слышу удивленно-испуганный мяв. Кот подпрыгнул, разворачиваясь и начиная грести лапами, еще в воздухе дал дёру, собаки оглянулись, на их мордах наверняка читалось недоумение, – кошака они уже не могли видеть.
Я улыбался. Через пару-тройку часов такого уже не увидишь. Шум мегаполиса убьет утреннюю идиллию. Я погасил окурок в пепельнице и вернулся в квартиру.
Из соседней комнаты раздалась мелодия будильника. Надо торопиться, еще два будильника и в ванную мне не попасть. Не понять мне этой привычки: почему нельзя встать с первой попытки? зачем просыпаться с первого звонка, затем засыпать на пять минут и снова проснуться от второго звонка и так далее, окончательно встав только с пятого?
Хотя в этот раз, кажется, Ринка изменила своим привычкам, – видимо, первый день каникул хочется начать пораньше. В этом году она решила поддержать меня в моем вояже, еще с нового года уговаривая взять ее с собой. Я и не был особо против ее компании, но ехать одному, незнамо куда, – это одно, а брать еще и ребенка, пусть даже такого самостоятельного и ответственного, – это уже определенные рамки. Но в глубине души я был рад, что она не выбрала поездку с мамой к бабушке. К тому же эта поездка стала неплохой мотивацией для успешного окончания учебного года.
Выйдя из душа, я ощутил запах кофе. Я всегда любил хороший зерновой кофе, но никогда не любил его варить. Есть у кофе такая особенность: стоит отвернуться буквально на секунду и половина джезвы уже на плите.
– Пап, доброе утро, а я тебе кофе сварила, как ты любишь, – протараторила дочка улыбаясь.
– Привет, что-то ты рано встала! Неужели, чтобы кофе сварить? – подмигнул я.
– Так мне же не в школу вставать, вот и выспалась быстро! – рассмеялась девочка.
На столе стояла широкая тарелка с многослойными бутербродами. Ринка умела их делать, но никогда не повторялась и не говорила, что туда положила.
– С чем бутерброды? – как обычно спросил я, заранее зная ответ.
– Лучше тебе этого не знать! – с напускной таинственностью ответила кулинарка.
Бутерброд, и правда, был хорош, но кроме расплавленного сыра что-либо распознать было невозможно. Отчаявшись в очередной раз угадать, что же съел, я отдался полностью на волю судьбы и спросил нарочито деловым тоном: