Читать Шаг назад

Пятница – классный день. А сегодняшняя – вдвойне. Во-первых, Дмитрий Сергеевич сдал отчет по испытаниям уровнемера, а во-вторых, вечером – футбол. Купив бутылку пива, инженер спешил домой. Шел легкий снежок.

У подъезда курил Леша, сосед по этажу хрущевки. Леше перестройка дала шанс. Он работал в торговле, то ли экспедитором, то ли водителем, а, может, и тем, и этим. Про то Дмитрий Сергеевич не ведал. Во всяком случае, Леша умел, где надо, ухватить, и вовремя смыться. Он имел полную добродушия жену Тоню и видавшую виды иномарку.

– Привет, Сергеич! – Леша выбросил окурок. – С работы?

– Здравствуй, Алексей. Откуда же еще?

– Футбол будешь смотреть?

– А как же! Наши им сегодня ввалят.

– Сергеич, если твой телепумпер сдохнет, приходи к нам. Я на той неделе «Филипка» себе привез. Европа. Голландия. Двадцать пять дюймов. Ты не стесняйся. Тоня любит гостей. Мы с тобой по-соседски…

– Спасибо, Леша. Надеюсь, мой «ящик» выдержит.

Подниматься по лестнице с каждым годом тяжелее. Он давно жил в этом доме, лет двадцать. Бесчисленное количество раз поднимался на пятый этаж. И с сумками, и с тележкой, с которой теперь ходит за продуктами. Давным-давно таскал своего Вовку вместе с коляской, а сейчас лестничные марши давались с трудом. Пятьдесят один год. Он даже подумывал поменяться на первый этаж, но внизу шум и пыль, и молодежь летом бренчит на гитарах до трех ночи. А в пять уже собираются на похмелку «братья по разуму», и ведут в ожидании гонца свои неспешные беседы, прерываемые взрывами хохота.

«По-соседски» означало бутылочку, а то и больше.

В ожидании футбола Дмитрий Сергеевич поджарил картошки, почистил воблу (он очень любил воблу), открыл бутылку пива, и подложил подушку в свое промятое, но такое удобное кресло. Купить бы новое, да где взять денег? Всю жизнь он работал стадвадцатирублевым инженером, хотя одно время получал даже миллион двести тысяч обесцененных бумажек. Сейчас, правда, стало лучше, он смог немного откладывать. Надо бы купить и новый телевизор, и накопленного уже хватает, но Дмитрия Сергеевича одолевала ностальгия.

Он собирался съездить в свой родной город, маленький и пыльный, откуда уехал семнадцатилетним мальчишкой поступать в институт. Город, стоящий на высоком берегу Волги, где живы еще деды, умевшие построить настоящий речной чёлн, проконопаченный паклей, и просмоленный, легкий под веслами, и просто летящий под пятисильным мотором «Стрела». Где по Волге ходят маленькие пароходики до прибрежных деревень, автобусы ездят медленно, переваливаясь с боку на бок по плохим дорогам, а люди разговаривают тем мягким волжским говором, который безуспешно пытаются изобразить московские артисты в фильмах про Горького. Где есть бор из прямых, как стрела, сосен, место встреч влюбленных, и прогулок молодых мам с колясками. И заветная старая сосна, около которой десятиклассник Димка Максимов впервые неумело поцеловал девушку. Где в маленьком ресторанчике подают замечательный фритюрный пирог с большой чашкой горячего бульона.

Дмитрий Сергеевич не был там пять лет, с похорон матери. А отец умер… боже мой, уже шестнадцать лет. Останавливаться придется в гостинице. В единственной в городке гостинице, под названием «Чайка», стоящей волжском бульваре. Он хотел побродить по улочкам, посмотреть на Волгу с высокого берега, сходить на кладбище, поклониться родительским могилам. Скорее всего, последний раз…