Читать Назад, в жизнь

Рабочий день близился к концу, а высокое июньское солнце, начавшее уже не на шутку припекать, никак не желало спускаться к горизонту. На центральной, самой широкой аллее сквера мальчишки гоняли в футбол, путаясь под ногами прохожих. В интервалах между их азартными воплями можно было услышать щебет птиц в молодой листве и даже жужжание носившихся в воздухе насекомых.

На скамейке сидела молодая женщина. Углубившись в чтение, она машинально покачивала одной рукой детскую коляску. Ребенок захныкал. Отложив книжку, женщина склонилась над ним. И в этот момент на другой конец длинной парковой скамьи опустилась девушка – совсем еще юная, с пышными, отливающими темной бронзой волосами и с отрешенным взглядом больших, серо-желто-зеленых глаз.

К ее ногам подкатился мячик и, вертясь на месте, остановился.

– Эй! – бесцеремонно крикнул один из мальчишек. – Отбрось!

Взор девушки оставался безмятежно-отсутствующим, как у слепой.

– Оглохла что ли? – фыркнул мальчишка и, осуждающе косясь на «гордячку», сам направился к скамейке.

Ребенок в коляске умолк, видно снова уснув, и молодая мама, заметив девушку, обратилась к ней с просьбой:

– Пригляди за моим сыночком, а. Я только до киоска сбегаю. За мороженым. Неохота с коляской тащиться. Могу и тебе прихватить, если хочешь.

Девушка вытянула шею и замерла, напряженно и недоверчиво глядя на женщину.

– Ты чего? – удивилась та.

– …В…вы к…ко мне??. – одними губами пролепетала незнакомка.

– А то к кому же. Нас тут вроде бы как двое, не считая ребеночка. Так приглядишь?

Стараясь не выпускать женщину из виду, девушка бросила быстрый испуганный взгляд на свое платье, нервозно ощупала себя. И вдруг, прикрыв руками лицо, будто желая спрятаться от посторонних глаз, вскочила в неосознанном стремлении убежать. Но тело подвело ее, как если бы оно оказалось слишком тяжелым и непослушным, и девушка упала на толченый кирпич аллеи, испачкав руки и колени. Мальчишки, прервав игру, так и покатились со смеху, тыча в нее пальцами.

– Да что это с тобой, милая? Ты как-будто не в себе. Могу я тебе чем-нибудь помочь? – растерянно пробормотала молодая мамаша, протягивая руку незнакомке.

Девушка отрицательно замотала головой, встала на четвереньки, силясь подняться, чем дала мальчишкам новый повод для потехи, и с неимоверными усилиями оторвавшись наконец от земли, побежала на подгибающихся ногах, неуклюже вскидывая руки. Ей вдогонку неслись свист и улюлюканье.

Но с каждым новым шагом ее движения чудесным образом утрачивали комичную тяжеловесность и нескоординированность, становясь естественнее и легче, будто таяла невидимая ноша, придавливавшая и сковывавшая ее.

Свернув с аллеи, девушка нырнула в самую гущу высокого кустарника и только тогда остановилась, со счастливой улыбкой прислушиваясь к своему учащенному дыханию, к гулким и сильным ударам сердца. Окруженная тяжелыми гроздями цветущей сирени, она осторожно прикоснулась к ним тонкими, нервно вздрагивающими пальцами, втянула ноздрями дурманяще-пряный аромат и блаженно зажмурилась. Это юное создание являло собой сейчас ожившую картину Врубеля Сирень: темноволосая фея в сиреневом облаке цветов.

Она вся была как упругий, едва раскрывшийся полевой цветок, с которого утреннее солнце не успело еще испить капельки росы. Ее тонкое, устремленное ввысь тело, обретшее наконец легкость и изящество, трепетало от затаенных, ей одной ведомых чувств, отражавшихся на лице и постоянно сменявших друг друга.