Лето 1943 г.
Когда выбрались из траншеи, по которой брели ночью, залегли в лесу и с колотящимися сердцами прислушивались к каждому шороху, вздрагивали от любого дуновения ветра. Несмотря на страшную усталость, никто не смог сомкнуть глаз. Так и пролежали весь день, боясь промолвить хоть слово и обмениваясь лишь взглядами. К ночи окончательно утвердились в мысли, что погони нет. Либо их побег ещё не заметили, либо собаки не взяли след. Ведь не зря же они столько времени шли почти по колено в нечистотах. С наступлением темноты страх притупился. Понемногу разговорились. Пытались понять, где находятся. Хотя выбора особо не было. Просто брели, надеясь не нарваться на немцев. Временами вдалеке слышалась артиллерийская канонада и взрывы. Отголоски боя… Но через пару дней пути звуки близкого фронта пропали. Выходит, они сейчас были либо в глубоком тылу, либо в немецком окружении. Спали днём прямо на земле. Ели что придётся. Однажды на чьём-то огороде накопали немного картошки. К домам подходить близко опасались, ведь там могли быть фашисты. Но долго так продолжаться не могло. Тела уже у всех чесались. Хотелось отдохнуть, помыться, поесть нормально. Поэтому на пятый день скитаний, когда вышли к какому-то населённому пункту, решено было постучать в крайний дом, стоящий на отшибе.
Почти сразу в одном из окон отодвинулась занавеска. И тут же задёрнулась. Беглецы ничего не успели рассмотреть. Но вскоре дверь отворилась. На пороге стояла женщина.
– Быстро входите, – сказала тихо и твёрдо, пропуская их в дом и озираясь по сторонам. – Вы откуда? Вокруг немцы!
– Из плена бежали, – ответил кто-то из солдат. – От станицы В… уже пять дней идём. Здесь, в деревне, немцы? Нам бы в город.
– У нас нет. Недавно были, но ушли, – пояснила хозяйка. – В соседней деревне они. А до города почти сорок километров.
– Можно переночевать? – спросил несколько нагло самый младший из группы Никита Дергачёв.
Все посмотрели на него хмуро, дескать, вот наглец. Но каждый в душе надеялся, что женщина не прогонит.
– Ну а что? – стушевался и стал оправдываться парень. – Нам хоть ночку отдохнуть и обогреться. Да и помыться нужно, смыть с себя это всё…
Он окинул брезгливым взглядом собственную одежду.
– Хорошо, оставайтесь, – согласилась хозяйка.
Прошли в большую просторную комнату. В лицо пахнуло уже почти забытым ароматом домашней выпечки, запахом дома, довоенной жизни.
Степан вместе с остальными опустился на лавку, осматривая всё вокруг своими васильковыми глазищами. Сразу ощутил, как от усталости гудит тело. Как же хорошо вот так просто сидеть в тёплом и сухом доме. Он-то уж решил, что сгинет в немецком плену или в этих проклятых лесах.
Хозяйку звали Вера Васильевна. Женщина была красивая. С тонким станом, но пышной грудью, синеглазая, черноволосая. Исполненная какого-то внутреннего достоинства. Голос у неё был глубокий, мелодичный. Наверное, она хорошо пела. Но этого Степану не довелось узнать. И была в ней некая тайна. А ещё какая-то печаль. За те два дня, что они провели в её доме, ни слова не сказала о муже, детях. Неужели вот так и жила совсем одна? Если не стояла у печи, то сидела у окна с книгой. Один раз Степан подошёл, спросил, что читает. Оказалось, «Тихий Дон» Шолохова. И как-то сразу закрыла книгу, убрала подальше. Словно застеснялась. Чего? Книги?