Читать По пути в Лету

Время от времени чудаки, не чуждые литературы, задаются вопросом: нужна ли писателю биография? Мне тоже захотелось им задаться.

Сегодня сделать биографию непросто. Многие публичные люди её имитируют, начиная с легенд о себе и заканчивая минутными, зато оглушающими сюжетами в программах вроде «Русские сенсации» и «Ты не поверишь». А вот настоящих биографий почти ни у кого не оказывается.

Писатель нынче фигура, конечно, публичная. Тех, о ком почти ничего не слышно, кто не появляется на всевозможных фуршетах и презентациях, но чьи книги популярны, почти нет. Конечно, имеются затворники вроде Виктора Пелевина, правда, о них знают, кажется, больше, чем о тех, кто не сходит с экранов ТВ, раздаёт по тридцать интервью в неделю. Но является ли знание публикой чуть ли не подённой жизни замечательного человека именно биографией? Да и нужна ли она, действительно?

Для литературы, даже документальной, мемуарной необходимо, в первую очередь, воображение. Человек, даже обладающий огромным талантом складывать слова, имеющий что рассказать, но не наделённый воображением, ничего не напишет, или напишет так, что читать это окажется постороннему нестерпимо скучно…

Нередко приходится встречать критические отзывы о мемуарах тех или иных, более или менее известных людей, и главная претензия к ним в том, что есть неточности, что-то переврано, что-то не соответствует действительности. И чаще всего, на мой взгляд, эти неточности объясняются не желанием автора что-то скрыть, что-то в прошлом переделать, даже не злой шуткой памяти, а тем, что просто невозможно точно передать на бумаге всё так, как было. Реальность, превращаемая в литературу, меняется. И здесь уже бессильны документы, дневниковые заметки и диктофонные записи, цифры – воображение диктует поверх них.

Итак, необходимо воображение. Но воображение должно чем-то питаться. И здесь, по моему мнению, появляется серьёзная и не только писательства касающаяся проблема.

Да, биографию сделать сегодня очень сложно. Подавляющее большинство людей с детства вставлены в определённую колею, по которой движутся всю жизнь. Выбиться из этой колеи – значит, сломать судьбу, а ломать её мало кто хочет. В том числе и творческие личности.

Не претендуя на объективность, решусь предположить, что в годы застоя творческий человек был более свободен внутренне, чем сейчас, во время пусть и называемого многими авторитаризмом, но на самом деле почти полной свободы. Не случайно именно в 70-е в советский лексикон попало понятие андеграунд. И расцвело сотнями групп художников, музыкантов, писателей, философов, всевозможных инакомыслящих. Сегодня андеграунд невозможен потому, что андеграундному человеку попросту физически не выжить. Он обязательно должен быть вставлен в некую колею, узкую и зачастую довольно удобную. Поколение дворников и сторожей вряд ли уже повторится – в дворники и сторожа паренька с гитарой в чехле или с этюдником за спиной не возьмут. Там давно другой контингент…

Опять же рискуя показать себя невеждой, скажу, что и иметь профессию «музыкант» или «писатель», «художник», «философ», «политик» сегодня тоже практически невозможно. Таких единицы. И, по существу, дело их жизни превращается в хобби, которым человек занимается, вернувшись с работы, на которой он трудился (или бездельничал, но всё равно пребывал), чтобы в определённый день получить пачечку денег на пропитание и прочие более или менее насущные вещи.