Читать Брачное путешествие
Только мы вышли из перехода в парадной городского дома, как нас встретили радостные Каролина и Бруно, а откуда-то сверху посыпались лепестки роз.
Я подняла голову, над нами летали серебристые Люций, Цирцея и Герберт, а между ними кружились лепестки, которым они то придавали ускорение, то чуть придерживали, создавая плавный цветочный танец.
– Люций, ты в оранжерее все розы позволил ободрать, или хоть что-то оставили? – насмешливо спросил Тримеер.
– Оставили, завтра Видане показывать буду, а это мы неделю собирали, – серебрился тот улыбкой.
– Хозяин, но ведь они и растут там для того, чтобы радость приносить, – вмешалась Каролина, – а так ведь их никто и не видит.
– Я согласен, – улыбался он, обнимая Каролину и отвечая на рукопожатие Бруно, после чего в их объятия попала я.
– Спасибо за теплую встречу, родные, – поблагодарил Ольгерд и предложил мне, – переодеваемся и встречаемся в гостиной, там должны документы прибыть из канцелярии.
– Да, хозяин, документы уже поступили, – подтвердила его догадку Каролина, и они, продолжая улыбаться, отправились в сторону кухни.
В гардеробной своей комнаты я долго не думала, надела синее платье от Аннет, переплела косу и отправилась в гостиную. Пока не появились гости, о которых предупреждал Ольгерд, нужно было постараться выяснить у него подробности гибели Хурина Мордерата, и потому я захватила из комнаты свиток и карандаш, на случай, если потребуется записать кое-какие подробности.
В гостиной горел камин, Ольгерд сидел за столом, на котором лежала стопка свитков. Я тоже устроилась за столом напротив него, и передо мной появилась папка с документами, а рядом вспыхнул еще один магический светильник. В рабочей зоне стало светло, а массивный дубовый стол с ножками фигурной резки и такие же стулья с гобеленовыми сиденьями и спинками создавали невообразимый уют.
– Вида, вот дело о гибели Хурина. Ты его сейчас изучи, завтра я должен вернуть его в канцелярию. С ним плотно работает Вулфдар, так что надолго забирать дело нельзя. – Тримеер, с улыбкой наблюдая за мной, вывел из задумчивости.
– Хорошо, я приступаю, – согласилась я, развязывая папку, и спросила, кивнув на документы, лежащие перед ним, – Ольгерд, тебя даже ранение не освобождает от выполнения служебных обязанностей?
– Родная, ну, я жив, голова работает, – улыбался он, – смысла откладывать их в долгий ящик нет никакого. А потом, целый день в деревенском доме, в покое и тишине рядом с любимой, я отдохнул и готов к дальнейшим трудам по защите империи. Ты чем-то удивлена? Так рассматриваешь комнату, будто появилась в ней впервые.
– Странно, я как-то по-другому увидела гостиную. Раньше она мне казалась большой и оттого полупустой, – пояснила свое состояние.
– У тебя раньше тоже было другое состояние, ты воспринимала ее как место, где появилась в гостях, хотя ощущение, что это твой дом уже присутствовало. Вида, тебя ожидает еще много открытий, многие вещи увидишь совсем в другом ракурсе, и это прекрасно.
Я углубилась в документы дела. Накануне своей гибели Хурин согласился принять несколько адептов финансового факультета Академии Радогона Северного, желавших пообщаться с ним по вопросам финансовой политики империи, законопроектах, ждущих своего часа, и возможного трудоустройства в Финансовой канцелярии. Такие встречи с адептами Академий империи Хурин практиковал последние лет пять, и потому ничего необычного от общения с будущими финансистами империи не ожидалось.