Читать Страна нераскрытых преступлений

За широким панорамным стеклом медленно прокручивался пейзаж – безусловно, живописный, хотя наблюдатель с тонкой душевной организацией, вернее всего, отметил бы в нем мрачноватые нотки. Невысокие кряжи с редкими скальными останцами густо поросли щеткой темного хвойного леса. В лучах уже невысоко стоящего августовского солнца взблескивали узкие серпы озер или водохранилищ, подпертые замшелыми бетонными плотинами. Развалины по берегам уже покрылись молодой порослью, выглядящей с километровой высоты подобно мху, и оттенки ржавого металла постепенно тонули среди мягких зеленых тонов.

Четко очерченная рыбообразная тень дирижабля солидно переползла узкую долину, скользнула по кирпичным опорам высокого виадука и старым отвалам горных разработок. За ними в склоне загадочно зияли черные дыры входов в шахты и ржавые механизмы, напоминающие с высоты сооружения из дырчатого железного конструктора, которым я играл в детстве.

Смотреть вниз было куда интереснее, чем слушать лекцию, и я зашуршал свисавшей из горшка и заслонявшей обзор плетью роскошной актинидии коломикта с оранжевыми цветками. Я был не одинок – не менее десятка голов повернулись от окна к грифельной доске, которую стерегли по сторонам совы резного дерева – символы мудрости – когда старый Флобер строго кашлянул и заговорил тем голосом, которым обычно выделял параграфы, что непременно будут на экзамене. Пришлось сосредоточиться и слушать.

– За время обучения и в средней школе, и на первых двух курсах высшей школы вам прочитали немало курсов по истории. Речь шла о первобытности, истории древнего мира, классических цивилизациях, средневековье, Возрождении, новом и новейшем времени. Насколько вы усвоили эти знания – другой вопрос, который мы проясним на ближайших экзаменах, – профессор усмехнулся в седые усы, с удовольствием слушая волну смущенных смешков.

Конечно, Флобер вряд ли мог напугать студентов других колледжей, которые также слушали эту лекцию – здесь присутствовали слушатели четырех престижных высших учебных заведений нашей благословенной республики – но нам, студентам Йеля, следовало поостеречься. История никогда не считалась в системе образования самым востребованным из гуманитарных предметов, но въедливый профессор полагал по-другому. Даже те, кто не интересовался историей вовсе, не рисковали вызвать его неудовольствие. Флобер мог попортить крови на семинаре, вгоняя нерадивых студентов в краску безжалостными комментариями.

– Боюсь, вы нечасто задумываетесь об этом, но окружающий нас современный мир – результат долгих и сложных, порой даже бурных исторических процессов. Далеко не всегда он был таким, каким предстает перед нашими с вами глазами – счастливым и процветающим. Важнейшей вехой стало перемещение просвещенного монархического строя, гармонично дополненного парламентскими традициями, а также лучших аристократических и интеллектуальных элит из охваченного эпидемиями и религиозной враждой Старого мира в Новый, в результате которого и образовалась наша с вами богоспасаемая Либерия. Это дало огромный толчок в достижении всеобщего мира, развития демократии, политических и экономических свобод – но важно помнить, что человечество далеко не всегда пользовалось их плодами. Теперь нам сложно представить, как жестоко раньше люди относились друг к другу, как хищнически они разграбляли природные богатства нашей несчастной планеты. Ныне, в эпоху полного разоружения, мы уже не можем представить себе то безумие межгосударственных войн и насилия, которое, подобно проказе, разъедало мир всего пятьдесят лет назад.