У меня соседка Ленка, «молодуха» хоть куда!
Только рано овдовела вот и вся её беда!
Возле дома на скамейке, «чешут» бабки – языки,
Эти старые ищейки, знают все её грешки.
Как-то раз иду со смены, слышу – бабок разговор…
– «У вдовицы, у Елены – появился ухажёр!
Едет жить к нему в деревню… Дом у речки, лес кругом.
Жизнь дала ей лотерею, будет жить за мужиком…!
День прошёл, потом другой, через два её встречаю…
– «Лена, душка – забегай! Мы попьём, подруга чаю…»
Целый вечер с ней сидели. Всё вели свой разговор,
То смеялись, то ревели… – «Вот так это ухажёр!»
Встретил милый на перроне, кепка спала на глазах,
Руки в тряске паркинсона, без коронок на зубах.
Ленка, виду – не подАла, что ж сама не молода,
С ним беседуя лукаво, всё глядела по долам…
А вокруг поля, лесочки и беседа, как бальзам,
Как живут сынки и дочки, с милым прям – под образа…
Вот приехали – дом-хатка и речушка под горой,
Вроде всё идёт так гладко, мысли всякие долой.
И вошла подруга в двери – две кровати и комод,
Стало дурно от «достатку», сердце сжалось – враз в комок.
Зал – четыре метра на два, а за печкой виден шкаф —
Это кухня. А водица? Тонкой струйкой за рукав…
Как же здесь вы все живёте? Я хотела душ принять?!
А, куда помои льёте? Надо ж так вам одичать!
Ленка сыпала вопросы… Заболела голова,
А на завтра – скорый поезд, увозил её туда…
Где квартира и порядок, душ, сортир и в кухне газ,
И бабулек говор сладок. Вот таков её рассказ!
Жил был один пенёк в лесу, годочков эдак триста,
а рядом с ним жила она – рябинушка в монистах.
Мечтала пню женою стать, весной наряды шила,
и в травах белую постель – цветами застелила…
А он сидел, нахмурив бровь и ей ворчал сурово:
– «Ну, вот – устроила гастроль, в нарядах с гардероба!
Зачем мне шепчешь про любовь? Глупышка молодая!
В тебя влюблюсь – а, что потом? Скажи мне – дорогая?!»
Рябинка зрела и росла, наряды всё меняла,
Но осень в гости к ней пришла и платья полиняли.
Она решилась и к пеньку, на землю сбросив листья,
дрожит стыдливо на ветру и рдеют красным кисти.
– «Такая мне ты – не нужна! Не плач моя зазноба!
Окончен шёпот про любовь, мне это слышь? Не ново!»
Храбрился пень, пока на нём, не выросла поганка,
и не заметил, как в него – корнями впилась самозванка.
Все соки выпила его, и стал пенёк трухлявым,
метель венчала их в покров, пушистым одеялом.
Зимой рябинушка спала, весною оживилась —
обильным цветом зацвела и кажется, влюбилась!
Дубок рябинку приглядел. Ему невестой стала,
вокруг него теперь постель, цветами устилала.
Над пнём, рябинка каждый день – с дубочком хохотала,
как он один пыхтел, кряхтел под драным одеялом.