Глава 1. Филипп №3 (Селим), 2004Г
– Приготовь курицу по-деревенски; только пусть это будет европейская деревня. В русской слишком много было чеснока – в телефонной трубке журчал и переливался странный акцент Филиппа.
Филиппа на самом деле звали Селим. Он был турок, с бабушкой ирландкой и прабабушкой наполовину швейцаркой в родословной. У него было отличное европейское образование, безупречное воспитание и манеры – по его мнению. Чем он обладал точно, так это безнадежным менталитетом турецкого гаремовладельца. Жидкая, холодная северная кровь бабок и прабабок выгорела в огненной, горячей янычарской крови дедов. И следа не осталось…
– Морда треснет. Ужинать пойдем в «Пирата». Хотя, не знаю… если Антон сегодня вернется вечерним рейсом из Ашхабада, привезет конфеты, надо будет подарки раскладывать на Новый год. Я никуда не пойду. Все, пока, мне надо растамаживать груз, некогда. – Адель мягко опустила трубку. Швырять – много чести для турецкого властелина гарема. Кто бы его вообще в серьез принимал здесь.
Адель была невоспитанной русской разведенкой. Правда, у кого образование лучше – еще посмотреть надо. У нее Киевский авиационный, аспирантура. Два языка – испанский и английский свободно, турецкий – в процессе изучения. Что там его стажировка в Сорбонне, где он с такими же мажорами-балбесами папины денежки проматывал. Она еще захватила кусочек советской Высшей Школы. Это вам не Сорбонна сегодня. И не турецкая гимназия, где только в старших классах дроби проходят.
Ирка за столом напротив делала страшные глаза и всем видом пыталась выразить неодобрение. Антон, прилетевший на самом деле еще вчера и скрывавшийся от жены в офисе, нагло ухмылялся. Павиан. Хотя, почему? – Нормальная офисная реакция по половому признаку. Бабник Антон доволен, самка из его стада (офиса) отказывает самцу из соседнего стада (офиса). Ирка в ужасе: Адель нарушает основной закон природы, отклоняет ухаживания альфа-самца. Но почему-то считает, что ее реакция – это проявление «здравого смысла» и «знание жизни».
Да пошла она со своим здравым смыслом и жизнью…
– Линочка, ну, разве так можно! Такой серьезный, богатый человек, хозяин солидной фирмы, а ты себя ведешь, как малолетка из подворотни! Ты вообще в курсе, что Джаханка из «Стройинвеста» после корпоратива с ним уехала? Довыкаблучиваешься, он с себя бабье, как блох, стряхивает!
– Нет, наша Адель Владимировна молодца. Филечка Адель не стряхнет – потому, как она за него не цепляется – Антошка трескал конфеты, разложенные по огромным кулькам. Да, ночь с очередной любовницей истощила энергоресурсы. Пополняет.
Кульки с нарисованными пухлыми зайцами и какими-то ободранными волками стояли на всех столах, на полу, подоконниках. Это принято называть «праздничной атмосферой». Но Адель мутило от запаха шоколада и апельсинов, он навсегда для нее связан с кровью, страхом и ужасом.
– Я не Лина, я – Адель. Ира, пусть трахает все, что шевелится. У него высокий уровень тестостерона. – Глаза у Ирины почти выкатились из орбит. Пусть. Мало ей. Училка, блин.
– Антон, кончай лопать конфеты, это детям! – Адель выключила ПК и выкарабкалась из своего угла. Ей, с ростом метр семьдесят шесть, было тяжело сидеть за низким компьютерным столом. И плюс шпильки. Колени упирались в столешницу.