⇚ На страницу книги

Читать Черная дюжина. Общество смелых

Шрифт
Интервал

© И. Молотов, 2017

© «Центрполиграф», 2017

© ИТАР-ТАСС, 2017

КНИГА О ПАМЯТНИКАХ

Игорь Молотов написал умное исследование об обществе «Память» и о его активистах-«памятниках».

Написано хорошо, легко. Правда, не соответствует моей нацбольской идеологии, но все равно – близкие люди.

Самого главного «памятника» Дим Димыча я не знал, знаком не был, не случилось. Но вот знаменитых выходцев из «Памяти» – Сашу Баркашова, которым пугали в 90-х либеральных младенцев, и чуть менее знаменитого Николая Лысенко – я знал неплохо.

Поэтому, – свидетельствую, – с подлинным верно. Молотову можно верить, всех правильно живописал и разобрался в той, теперь уже прошлой, политической жизни правильно.

Нужная книга, которую мы все ждали.

Эдуард Лимонов
* * *

Думаю, что очень мистично, что сейчас, по прошествии десятка лет преставления Дмитрия Васильева, выходит книга о нем, о «Памяти», о всех нас. Наверное, потому, что приближаются времена, которых мы очень ждали, хотели и приближали, чем могли, отдавая все свои силы и энергию, чтобы увидеть очищение и возрождение России, русского народа.

Именно «Память» и Дмитрий Васильев стали тем мощным тараном, который уже тогда, явочным порядком заявил о Русском Народе, о нашей Вере и о том, к чему стремимся. И безусловно, что «Память» заложила многие тенденции сегодняшнего дня, с которыми против своей воли считаются и враги России, как внешние, так и внутренние.

И если эта книга, память о «Памяти», выходит сегодня, то это прошлое, которое готово ворваться в сегодняшний день. Значит, время пришло. И огромная благодарность автору, Игорю Молотову, которого знаю лично, за то, что он написал эту книгу. Это не только память о Васильеве, это возвращение того духа, о котором даже враги говорили с придыханием – ФЕНОМЕН «ПАМЯТИ».

Александр Баркашов, лидер РНЕ

Памятуй!

Слово об авторе и его книге

– Старик, ты где?

– Говорят, уже в Интерполе…

– Салман, готовлю к изданию книгу о Дмитрии Васильеве. Жду твоего предисловия. Будет?

I

Это Молотов коротко и четко, как всегда, без апелляций, под стук сапог, ворвался с очередным своим поворотом вопреки, спустя год или более того, как нас разметали вихри меняющейся страны. Я колесил где-то на Ближнем Востоке и уже не припомню обстоятельств, при которых получил это сообщение, и под светом чьего неба. Игорь способен настигать адресата с той же долей вероятности в тегеранской кальянной, что и на лунной дорожке Босфора или у повстанцев Идлиба. Вроде бы мы тогда прорабатывали сценарии coup d’etat в одной среднеазиатской республике, и я был сосредоточен на вещах, к исторической публицистике отношения не имеющих. Как вдруг сигнал от Молотова!

И почему я опять не удивлен?

Только неудержимый Прометей позднесоветского фашизма и первый его хроникер мог предложить мне, беглому русскому исламисту, написать вводное слово к своему триптиху. О Дим Димыче. О православной «Памяти». О колыбели нашей Правой, из которой на вольные хлеба ступил русский национализм, такой эклектичный и несуразный тогда и такой разный, доктринально оформившийся в бесчисленных кружках и маргинальных партиях, размежеванный, рассредоточенный теперь.

И я согласился, оценив безбашенность предложения и предлагающего. Ведь мы оба поэты, соавторы и, в конце концов, старые приятели: разыскиваемый империей адвокат террора и шансонье террора империи, лихач народничества-самодержавия и авантюрист национал-анархизма. Мы даже, наверное, оказавшиеся во всем по разные стороны баррикад друзья.