Под звук дуэльных пистолетов, под звон ломающихся шпаг так торопились те поэты из повседневности в века.
Самоубийством иль расстрелом уйти – для этих выбор мал: здесь, на земле, уже прицелились – на небе, там, костёр пылал.
А нынешним – одно старанье: не очернили б впопыхах…
О, дай же, Бог, хранить молчанье моей любви в моих стихах!
Осень, мы снова вместе…
Хочешь, послушай песню —
Шорохом листьев, может, мне подпоёшь.
Осень, мы так похожи:
Грустью ль, волос ли цветом?
Осень, грустишь ты тоже
Об уходящем лете,
Вот погрустишь и за летом вслед уйдёшь.
Осень, уж мне за тридцать.
Осень, тебе чуть больше —
В сердце моём пожар твоей листвы!
Что-то должно случиться:
Так на душе тревожно!
Осень, мне часто снится,
Очень мне часто снится,
Будто мы снова с тобой на «вы».
Осень, мы будем вместе.
Даже прогонишь если,
В песне моей останешься ты со мной.
Шорохом листьев последних,
Шёпотом слов твоих нежных
Или холодным усталым дождём.
Свои законы у вселенной,
Но имя древнее твоё
В душе останется нетленным,
Умрёт, испепелив её.
Увы, превратности природы
Оставят в памяти твоей
Стихи в снегу и в непогоде
Осенних суетных дождей.
Снег нелюбим и проклят мною —
Разлука разве что спасёт.
Кружится снег над головою,
Осенний снег природе лжёт.
Снег разделяет белой гранью
Листву с землёй, судьбу с судьбой.
Снег разлучает – как всё странно! —
Меня с тобой, тебя со мной.
Надеюсь, не буду распятой
Надеюсь, не буду распятой
Тобой на кресте проклятий.
Надеюсь, останусь безгрешной
В разлуке с тобой спешной.
Крестом моим станет Осень,
Мой грех заберут песни,
Гитарным аккордом бросив
Прощания боль в бесснежье.
Не скоро я, как видно, успокоюсь
Не скоро я, как видно, успокоюсь…
В неразберихе мартовского утра
Недостаёт мне света почему-то,
А в непокое мартовских ночей
Так не хватает гаснущих свечей —
Не скоро я, как видно, успокоюсь.
Твой голос знаю, ты мой голос знаешь:
В нарушенной размеренности жизни
Звонил твой телефон, как одержимый,
Тишь нарушая падающих листьев, —
Твой голос знаю, ты мой голос знаешь.
Не скоро я, как видно, успокоюсь…
Душа с грехом смирилась и с печалью
Разлуки часты, встречи не случайны.
А в непокое мартовских ночей
Так не хватает гаснущих свечей —
Не скоро я, как видно, успокоюсь.
И успокоюсь ли вообще…
Слова прощания таяли,
Как первый снег на стекле—
Прочитанный томик Цветаевой
Лежал на моём столе:
Земной не снесла тяжести,
С рожденья была «морской» —
Нет равной ей грешницы, кажется,
Нет праведницы такой.
Не жить мне, не петь, как хочется,
С моей неизбывной тоской —
Сбылось расставанья пророчество:
Я в твой не вписалась покой.
В осенней октябрьской сумятице
Листве, опалённой непрошено,
Напрасно в ветвях прятаться —
Ей путь – быть на землю сброшенной.
Начать ли молиться и каяться,
С листвою припав к земле?
Нечитанный томик Цветаевой
Лежит на твоём столе.
Чужой судьбой не уберечь,
И, как ведется,
От редких встреч и недовстреч
Уж сердце бьется.
Дареный скорбный лик святой
Так чист и нежен,
Великий облик той, другой
И горд, и грешен.
Звучит в столетьях
Вечный спор
Души и тела —
Стихом подписан приговор
Безумству смелых.