Читать Последний писк полковника Зарубина. Детективная повесть

© Сергей Николаевич Попов, 2016

ISBN 978-5-4483-3873-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Какие они все-таки разные, эти кошки! Нет, разные не по окрасу и даже не по характеру, какие они разные по проявлению материнских чувств! – Лена, привлекательная сорокалетняя блондинка, тяжело вздохнула, переложила мобильный телефон в другую руку и продолжала говорить, – Оля, представляешь, моя пестрая кошка, ну, та, что живет у нас в квартире, в Троицке, родила. Да, да, родила сразу четырех котят. Хорошенькие такие! Правда, есть в кого: мамаша, слава Богу, красавица и папаша, соседский кот, между нами, девочками, тоже, я тебе скажу ничего! Но вот оказия родила, поганка, и пуповины у котяток даже не обкусывала, они за ними волочатся, а главное, сама кошка не знает, что с котятами делать: сидит, смотрит на меня и мяукает. Я думаю: она сейчас станет их кормить, и ушла в комнату, чтобы не мешать. Ничего подобного: не кормит – идет за мной. Я иду обратно в коридор, где ползают котята, кошка за мной в коридор. Котята к ней бросились, сосут – думаю, ну, слава Богу, кормление пошло, и опять в комнату – что я, дура, что ли, в коридоре сидеть. Так, представляешь, кошка опять идет за мной в комнату. А котята брошенные, голодные орут. Так пришлось ночевать на циновке в коридоре, чтобы эта бестолковая мамаша лежала тут же, а котята бы её сосали. Не ночь, а кошмар в сумасшедшем доме! И это породистая кошка!»

Лена опять тяжело вздохнула, повертела телефон в руке и, приложив к уху, продолжала: «А вот другая кошка, та самая, что пришла к нам уже в коттедж в Чириково, в отличие от этой породистой, мамаша идеальная. Она, как ты понимаешь, в начале лета тоже родила. Так вот от потомства своего не отходит, пока не накормит, и уже учит их охотиться. Зачем охотиться, спрашивается? Я их и так кормлю три раза в день! Нет, она еще таскает их в лес и там они всей оравой ловят кого не попадя: мышей, лягушек, а вчера птицу какую-то приволокли. Прихожу их кормить, а весь двор в перьях. Честное слово, какая-то стая диких котов во главе с мамашей! Вот сейчас опять кого-то волокут из лесу: не пойму, жабу или крота. Нет, кого-то крупнее. Подожди, сейчас подойду ближе и присмотрюсь…»

Лена сделала несколько шагов навстречу звериной компании, сощурила глаза, а затем вскрикнула и упала навзничь. Из трубки доносился насмешливый голос подруги: «Алло! Алло! Не слышу. Так кого эта шайка котов завалила сегодня: кротика или жабоньку?» Ответа не последовало. Мимо упавшего на траву мобильного телефона деловито проследовало все кошачье семейство: четверо двухмесячных котят во главе с мамашей. Мамаша урчала от наслаждения. В зубах она несла кисть человеческой руки, с которой еще капала свежая кровь.

Лично я узнал об этом происшествии спустя несколько часов с того момента, как оно имело место быть. А в настоящее время я, проснувшись, уставился глазами в висевший на стуле офицерский мундир. Долго и тупо на него смотрел, а потом вспомнил, причем, собственно, здесь мундир. А вот причем: вчера я обмывал с сослуживцами третью звездочку на своих погонах. Теперь я – старлей. Присвоение звания было внеочередное, за операцию с алмазами. В каком собственно ресторане был банкет, я не помнил, да и не хотел вспоминать. Голова болела. Но душа болела еще больше. Дело в том, что вчера в этом злачном заведении я – новоиспеченный старлей, встретил девушку. Нет, назвать эту насмешку природы девушкой не поворачивался язык. Та, что я повстречал в ресторане, а потом и провел с нею ночь, причем как-то по-особенному провел, без секса, была, честное слово, страшнее ядерной бомбардировки. Я воскресил в памяти ее лицо, и мне вдруг вспомнилась песенка из студенческой молодости: «…Одна нога у ней была короче, другая – деревянная была. Был левый глаз фанерой заколочен, а правый глаз не видел ни фига». Раньше, когда я вспоминал эту песенку, всегда веселился. Сейчас мне было не до смеха, – вчерашнее воспоминание было не из приятных.