Читать Дождь в полночь

© Владимир Алексеевич Дивинский, 2016

ISBN 978-5-4483-3345-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лил дождь – лил не по детски, сплошной серой, непроглядной пеленой. Всё американцы со своими экспериментами. Обещали идеальную погоду для ведения сельского хозяйства – дали отличный климат для разведения лягушек…

По дороге – хотя скорее это была длинная лужа размокшего асфальта – двигался бронированный черный автомобиль с правительственными номерами. За ним тащилась, отчаянно хлюпая, вооруженная до зубов колонна. Правда те, кто были вооружены, выглядели вяло – бледные скелеты, обтянутые формой и кожей. Все как один, отравлены радиацией, токсическими отходами, и ещё бог знает чем. Каждый рядовой имел букет генетических и онкологических заболеваний, но не имел денег и звания, чтобы купить респиратор, очищающий вдыхаемый воздух…

Сквозь пелену дождя показались очертания города. Серые безвкусные здания, покрытые плесенью, громоздились, казалось, один на другом, не желая уступать друг другу в чудовищной борьбе. И – глубокое смрадное облако, выпускаемое группой военных предприятий «Партия» занимающихся производством химического оружия.

Господин губернатор города Москвы надел респиратор и вставил новые фильтры с ионами серебра – поистинне бесценную вещь, стоящую примерно шесть миллионов евро.

Сквозь стекла машины были видны грязные ободранные палатки, ютящиеся в переулках между огромными зданиями, придназначающимися Прилегированному Классу Населения – ПКН. В коробках с очистными установками в каждой стене жил высший класс – директора, чиновники и военные званием от лейтенанта до генерала. В бетонных гробах чуть пониже высотой, с классическими фильтрами в вентиляции жил класс поменьше – рабочие, клерки, библиотекари и прочая шваль. В палатках, напоминая крыс, сдыхая и корчась от вирусов, ютились «плебеи» – государственные преступники, уборщики, бедные эмигранты, демобилизованные, инвалиды и нищие. С ними постоянно велась отчаянная война. Увозили в тюрьмы, приюты, особо опасных просто расстреливали на месте. Гетто же отвечало почти регулярными ограблениями банков, магазинов, кражами медикаментов.

Вот и сейчас перед машиной встала группа людей, одетых в рванье, с глубокими шрамами и язвами на теле от болезней с самодельными транспорантами в руках, сделанных из подручных материалов.

Взгляд губернатора упал на лозунг, выписанный куском кирпича на автомобильном капоте:

Не Убивай Наших Детей!

– Я приказываю вам немедленно отойти от машины! В случае неповиновения вы будете расстреляны без суда и следствия!

– А пошел ка ты на *** – довольно громко произнес страшный, похожий на мертвеца парень, одетый в кусок залатонного пододеяльника.

– У вас есть десять секунд на то, чтобы разойтись! Один!…

Губернатор никогда в жизни таких глаз. Это были красные, запавшие глаза, не понимающие – почему я стою здесь под дождем, когда человек, ничем не отличающийся от меня, потеет в своем шикарном смокинге в бронированной машине? Почему?

Этот вопрос жег губернатора каленым железом. Он благодарил бога за то, что его не видно из тонированных стекол, и эти взгляды не смотрят прямо на него, а шарят, шарят по машине, отыскивая его, отыскивая того, кто отнял все, и собирается забрать единственное хорошее, что осталось в их существовании – жизнь…