Читать Пьер и Мари

Маша шла по вечернему городу, поёживаясь от холода. Возле одного из магазинов она увидела щуплого, плохо одетого мальчика. Он смотрел, как казалось девочке, на большую стеклянную витрину. Когда Маша поравнялась с мальчуганом, она заглянула ему в лицо и увидела неподвижный, ничего не говорящий взгляд. Мальчик стоял, уставившись в одну точку. На появление Маши он никак не среагировал.

– Ты замёрз? – спросила Маша.

Мальчик вздрогнул и перевёл взгляд на неё. Его глаза смотрели как-то необычно. Он молчал.

– Ты что здесь делаешь? – снова спросила Маша, – ты кого-то ждёшь?

– Я слепой, – ответил мальчик, и смотрю в сторону света. Я знаю, это витрина магазина.

– Ты шутишь? Ты действительно слепой? – Маше не хотелось в это верить, – вот почему ты так странно смотришь, ты меня не видишь!

– Не вижу, но чувствую и слышу. Ты девочка, тебе лет десять – двенадцать, так? – ответил мальчик.

– Да. Я Маша, мне скоро будет двенадцать лет. А тебя как зовут?

– А я Пётр, слепой вот уже три года. Умею немного писать и читать, вернее умел, когда был зрячим. Раньше у меня были книги, а теперь они мне не нужны, тем более что читать их для меня некому.

Пётр говорил чётко, размеренно, лицо его было серьёзно, и вёл он себя совсем не по-детски. Маша прониклась к нему жалостью.

– Где ты живёшь, Петруша, – она по-сестрински обняла мальчика, желая расположить его к себе.

– Сейчас уже нигде, – ответил тот.

– Пойдём со мною, малыш, – обратилась Маша по-взрослому к мальчику. Она взяла его за руку и повела с собой.

По дороге дети разговорились. Девочка узнала, что Пете десять лет, он сирота, жил с дедушкой, который работал сторожем у одного барина. Сегодня дедушка умер, его место занял другой человек, и Петя остался без крова и без единой близкой живой души.

– Теперь ты не один, – утешала мальчика Маша, – теперь у тебя есть я. Будем жить вместе. Как-нибудь перезимуем, а летом легче будет.

Маша сама была сиротой, и зарабатывала тем, что нянчила ребёнка в доме местного судьи. Жила она в ветхом домишке, на окраине города, в бедном квартале. Домик этот ей достался от дяди Евгения Фёдоровича Рысакова, ныне покойного. Дядя Женя, как звала его Маша, в своё время был известным цирковым артистом – метателем ножей. Он в совершенстве владел этим искусством; мог метать ножи даже с завязанными глазами, и одновременно обеими руками. У него была отличная зрительная память и быстрая реакция. Кидал ножи он молниеносно и руки его не дрожали.

Пока Евгений был жив, они с Машей ездили с цирком по миру, жили безбедно и интересно. Рысаков слыл щедрым, поддерживал других артистов труппы, которые постоянно просили у него денег взаймы, и никогда не возвращали долги. Он же, в свою очередь, никогда ни с кого этих долгов не требовал. Зато Маша его любимая единственная племянница ни в чём не нуждалась. У Евгения Рысакова не было своей семьи. Он был выходцем из аристократической среды, и имел прекрасное образование, но почему и как стал цирковым артистом, никто не знал, кроме Маши. Но она свято хранила семейную тайну. Евгений оставил свою прежнюю жизнь и не хотел к ней возвращаться. Он всей душой полюбил цирк и выбрал беспокойную судьбу артиста. Он не мог, да и не хотел возвращаться в тот мир, в котором не было места бедным, сирым и оставленным. Рысаков жил среди простого, циркового люда, понимая, его нужды. Он понял, что не может уже мыслить и чувствовать как «они», те, кто был так далёк от него, кто на его выступлениях сидел на самых дорогих, элитных местах, бесцеремонно разглядывая артиста в бинокль. Рысаков старался убежать от своего прошлого, и ему это удалось.