Вас когда-нибудь проигрывал в карты отчим? Нет? Повезло, а меня вот осчастливили этой новостью сегодня утром во время завтрака. Так, мол, и так, выпил, почувствовал кураж и проигрался в пух и прах. Убила бы!
Мама закатила знатный скандал с битьем посуды и угрозами о разводе, но быстро замолчала, когда отчим угнетенно обронил: или я, или плакал их процветающий бизнес. Подписал он по дурости какую-то бумажку, да непростую, а зачарованную.
Мама поджала губы, залепила благоверному пощечину и, подхватив на руки Саймона – моего трехгодовалого братика, убежала в слезах. А я так и сидела с открытым ртом.
Весело. Вот тебе и приехала на каникулы. Как чувствовала, не просто так меня домой выдернули.
Отчим пытался что-то объяснить, только я не слушала. Да и как этот поступок оправдать можно? В голове не укладывалось: меня просто обменяли!
Семейное благополучие перевесило «любовь» ко мне. Конечно, я понимаю, для Маркуса родной сын важнее, тем более отчим души в нем не чаял и постоянно его баловал. Но что же это получается? Меня можно вот так выкинуть, даже не попытавшись исправить ситуацию?
Выходило – да.
Можно расплатиться мной за привычный уклад жизни, уважение в глазах общественности, сохраненный статус и прочее, прочее, вот только на меня, гаранта их облюбованного образа жизни, всем было плевать.
Поступок отчима сам за себя говорил о его отношении ко мне, а мама… Тут все сложно. Порой казалось, что она ненавидит меня. Что, смотря на меня, она видит моего родного отца, имени которого я до сих пор не знаю. В общем, не складывались у нас с ней отношения.
* * *
Вот сижу я в своей комнате, смотрю на подготовленное одеяние и тихо оплакиваю свою жизнь и веру в лучшее. На кровати разложено облегающее, прозрачное, кружевное платье с разрезом до бедра. Интимные места прикрыты вышивкой, но от этого не легче. Ежу понятно, что сегодня меня не на свидание поведут.
В горле встал комок, мешающий дышать, из-за слез на глазах все расплывается, но я упорно продолжаю смотреть на одежду, достойную падшей женщины.
Вдруг чувствую, как защитное плетение на двери, не позволяющее мне сбежать, слабеет и в комнату кто-то входит.
Я не поворачиваюсь на звук шагов. Только украдкой вытираю слезы, не желая никому показывать свою слабость.
– Ты должна принять душ и привести себя в порядок, – безэмоционально произнесла мама, бросив на постель толстую книгу. Та спружинила и пару раз подскочила.
– Кто он?
– О ком ты?
– О победителе, – уточнила я, поворачиваясь лицом к родительнице.
– Я не знаю. И тебе советую не принимать этот инцидент близко к сердцу. В конце концов, ты взрослая девушка, и опыт…
– Опыт?! – подскочив, взъярилась я. – Какой, к черту, опыт?! Ты хоть понимаешь, что происходит?!
– Ты выполняешь свой долг, – отозвалась та, лениво прокручивая на пальце обручальное кольцо. – Маркус многие годы заботился о нас, теперь пришло время отплатить ему.
– Скажи честно, тебе совсем на меня плевать? – поразилась я. – Ты до такой степени не выносишь моего присутствия, что готова подложить меня под незнамо кого, только бы твой дорогой Маркус и дальше мог покупать тебе цацки и меха?!
Едва я замолчала, щеку обожгло болью. Медленно подняв руку, я провела кончиками пальцев по горящей огнем коже. В голове не укладывалось. Она ударила меня.