Читать Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть первая
© Silvia Horwitz, Minnesota, 2017
©Tsippi (Zipora) Rainey, ציפורה כוכבי – רייני
©Эфраим Баух, перевод на русский язык, 2017
Сыну моему Йони (Йоханану) Рейни и всем моим ученикам
ציפורה כוכבי-רייני
מלכת הקונכייה
סיפור חייה הסוערים של ועמי פרנקל
Действующие лица
Наоми Френкель, член кибуца, писатель. Израиль Розенцвайг, ее возлюбленный, затем муж, член кибуца, литературный критик и публицист.
Авраам Шленский, писатель, переводчик, издатель.
Жаль-Поль Сартр и Симона де Бувуар. На заднем плане встречающие их Авраам Шленский и Лея Голдберг.
Лея Гольдберг, поэт.
Гершом Шалом, философ, историк.
Шай Агнон, писатель, нобелевский лауреат.
Давид Бен-Гурион, политик, премьер-министр Израиля.
Залман Шазар, писатель, политик, Президент Израиля.
Леви Эшколь, политик, премьер-министр Израиля. Мирьям Эшколь, жена Леви Эшколя.
Пинхас Розен, политик, министр Юстиции Израиля.
Меир Яари, политик, лидер левого крыла сионизма и кибуцного движения.
Хью Тревор-Ропер, барон Дейкр Глантонский, лорд, историк, разведчик.
Меир Хар Цион, капитан, Герой Израиля, стоит первый слева. Арик Шарон, генерал, стоит второй слева. Моше Даян, генерал, стоит третий слева.
Молодые репатрианты с Генриетой Сольд, 1937.
Семья Френкель, 1921.
Братья и сестры Наоми Френкель, дочери Наоми Френкель, члены кибуца, арабские крестьяне, жители Иерусалима, политики, писатели, артисты, художники, их мужья, жены, любовники и любовницы, немцы в Германии, участники подполья в Италии, бойцы ХАГАНы и ЭЦЕЛ, солдаты и офицеры ЦАХАЛ и другие.
Предостережение Королевы
Беззаботное детство в большой, богатой, просвещенной, ассимилированной еврейской семье в благополучном Берлине… Неординарная девочка, живущая напряженной духовной жизнью, постигающая мир. Тридцатые годы. Нацизм. Крах надежд, потеря родины. Отъезд в Палестину – Эрец Израэль, Страну Израиля. Надежды и разочарования, одиночество, борьба за выживание…
Романы Наоми Френкель “Ваш друг и дядя Соломон”, “Дикий цветок”, “Саул и Иоанна” были переведены на русский язык писателем Эфраимом Баухом. А подруга и биограф знаменитой в Израиле писательницы-классика профессор Ципора Кохави-Рейни только что издала (также в переводе на русский) биографический роман о полной драматических событий жизни писательницы.
В этих книгах описана жизнь богатой еврейской семьи в Германии 1930–1933 годов. Затем репатриация и жизнь героини в Израиле. Это история типичной еврейской семьи, забывшей свои корни и дорого заплатившей за иллюзию, что удастся остаться среди немцев и избежать трагедии. И только юная героиня решается изменить жизнь, вернуться к корням. Судьба – предостережение. И история Израиля глазами умной, неординарной женщины.
Наоми Френкель сегодня называют “королевой ивритской литературы”. Мы встретились с ее биографом – профессором и писателем Ципорой Кохави-Рейни, автором романа “Королева в раковине” (издательство “Книга-Сефер”, Израиль)
Когда еврейская кровь потечет с наших ножей!..
– Ципора, книги Наоми Френкель имели огромный успех в Израиле, в первые годы существования государства. Чем он объясняется, на ваш взгляд, почему ее произведения стали классикой, ведь до сих пор ее романы изучают в школах?
– Во-первых, драматический сюжет в этих книгах и исторический фон выписаны с большим искусством. Во-вторых, трилогия вышла в период, когда в ивритской прозе вообще отрицалась роль диаспоры на фоне героизма войны за Независимость 1948 года. Френкель вернула читателей в дома, которые они оставили в диаспоре, в европейские семьи, преследуемые нацистами, к ландшафтам и культуре их детства и юношества… Читатели только вернулись с войны, из тяжелых кровопролитных боев за свое еврейское государство, и обнаружили себя без духовного и душевного дома. В те дни было особенно деятельным движение “Ханаанцев”, созданное группой интеллектуалов, которое утверждало, что нет у нас исторической связи с евреями и еврейским народом. Мы – потомки ханаанцев (финикийцев). Идея эта возникла от нежелания иметь хоть что-то общее с евреями диаспоры и Катастрофы. И эти романы позволили израильтянам смягчить свое отношение к галутским евреям и не стесняться тех, кого они иногда называли “скотом, который пошел на заклание”.