Ника шла по узкой тропинке, задевая ветки рукавами. Тишина вокруг была такая, что шорох от ее шагов и шуршанье веток о легкую куртку казались громкими.
Ника услышала сигнал телефона в кармане.
Ты где летаешь? :) Все уже собрались.
Ника убрала телефон обратно в нагрудный кармашек и слегка улыбнулась. Так все изменилось в ее жизни за эту неделю. Хорошо, что отец уговорил ее поехать. Он пока не знает, сколько новых впечатлений, знакомств и чувств появилось у нее. Она расскажет, обо всем расскажет отцу. Или почти обо всем.
Ника перепрыгнула через расщелину в земле. Жаль и… хорошо, что отец не смог поехать. В этом лагере есть и целые семьи, некоторые живут вместе в палатках, некоторые отдельно. Взрослые – во взрослой части лагеря, дети – в детской.
Ника долго отбивалась, не хотела ехать в лагерь, где нужно спать в палатках, где она никого толком не знает. Какие-то мальчики из ее школы – не в счет. Ника договорилась с отцом – если ей не понравится, она возьмет билет и улетит из Симферополя в тот же день.
Но как только Ника увидела этот берег, плато, как будто срезанное огромным ножом, живописные вершины гор вокруг, чистейшее море, бескрайнее и безбрежное, зеленые просторы предгорий, она забыла обо всех своих страхах. В такой красоте и не хочется спать иначе, чем в палатке, чтобы быть близко к земле, к морю, на него можно смотреть бесконечно и никогда не насмотреться.
В первый же день после обеда к ней подошел мальчик и сказал:
– Привет, я тебя знаю. Мы в одной школе учимся.
– Да? – удивилась Ника. – Ну, привет.
– А теперь я к вам в класс перехожу. Ты ведь в «А»?
Ника кивнула, с интересом разглядывая подростка. То ли ему шел загар, то ли он правда такой симпатичный. Ярко-голубые глаза, гладкая кожа, растрепанные выгоревшие волосы, светлые брови, высокий лоб, с несовершенствами, правда, но куда от этого деться в их возрасте… Да, точно. Она смутно помнила этого высокого парня, который учился в параллельном и часто приезжал в школу на велосипеде, но даже не знала, как его зовут. Параллелей теперь в школе много, всех не упомнишь.
– Хорошо учишься? – спросила Ника, видя, что тот топчется и не знает, что еще спросить. Ника его разглядывала, он явно засмущался, от стеснения смеялся сейчас без причины.
– Хорошо! – закивал подросток. – Не так хорошо, как ты, конечно…
– Ты знаешь, как я учусь? – удивилась Ника.
– Кто же этого не знает! – опять засмеялся Кирилл, как будто Ника удачно пошутила. – Ты же спортсменка… то есть… ну там… олимпиады… по математике… Не помнишь? Вместе ходили осенью…
– Нет. – Ника извиняющееся пожала плечами.
Кирилл хмыкнул.
– Вот видишь… И еще на вручении аттестатов за девятый класс объявляли, что ты – лучшая ученица. Мои родаки очень расстраивались, что это не я. Ты экзамены лучше всех сдала, математику хорошо написала, да?
– Ну да… – рассеянно кивнула Ника. – Что мне с того?
– В смысле?
– Я привыкла к этому, – пожала плечами Ника. – И потом, в нашей школе не так уж трудно быть лучшей.
– Почему?
– Евреев нет.
Кирилл от неожиданности засмеялся, потом перестал смеяться, нахмурился.
– Не понимаю.
– А что тут понимать? Крепкие середнячки, а также те, кому учиться не нужно совсем. Я на их фоне звезда.