И вот результат: я лежу в постели, вцепившись в жестяную коробку с шоколадными конфетами, вцепившись в края коробки так крепко, что на пальцах остаются красные следы. Нет ни одного шанса, что я отдам эту коробку. Я знаю, что там внутри. То, что возможно только на Новый год: целая куча разноцветных сосалок, шоколадные «Мишки на Севере», хрустящие вафли в блестящих обертках, «Коровка» – самая любимая из конфет.
Я не могу съесть их, и этот факт огорчает меня до невозможности. Я прижимаю коробку к груди, как самое родное существо на свете, она уже теплая, она тут, вместе со мной, под одеялом. Я смотрю на стену, на обои, которые давно уже изучила до мелочей, до каждого изгиба каждого нарисованного цветка. Я говорю себе: все будет хорошо, Таня. Нет никакой опасности. Он блефует. Он – это мой старший брат.
Разница в шесть лет – это очень много, когда тебе самой всего шесть. Мне шесть – ему двенадцать. Он получил точно такую же железную коробку, как и я, но я все равно опасаюсь. Знаю его. Помню, как он подлетает, подобно коршуну, и со словами: «Ну-ка, дай-ка попробовать» откусывает половинку моего мороженого. Свое-то он уже слопал. Я реву, а брат смеется. Ему двенадцать, и он – мальчишка. Я учусь есть мороженое очень-очень быстро.
Коробки нам подарили в Доме культуры, на елке, куда нас водил папа. Брат елок не любит, считает себя уже слишком взрослым и на предложения Деда Мороза поучаствовать в конкурсах презрительно отворачивается. Но он должен следить за мной, и он любит конфеты. В этом мы с ним со-ли-дар-ны. Сложное слово.
– А хочешь еще и мой подарок? – спрашивает он у меня после ужина, и я сразу же начинаю искать подвох.
Проблема в том, что я, конечно, хочу. И его подарок, и еще сто подарков. Мне кажется, что, если бы мне дали вагон конфет «Коровок», я бы их все слопала очень быстро, пока братец не прибежал.
– С чего бы это ты мне отдал свой подарок? – хмурюсь я.
– Я не говорю, что отдам его просто так, – пожимает плечами он. – Можешь выиграть его у меня.
– Как? – уровень оптимизма в голосе – ноль. – Ты же сильнее.
– И что? Тебе со мной не придется драться, – «утешает» он.
Драться с братом я не люблю, потому что шансов у меня нет. Я люблю жаловаться на брата, потому что тогда мои шансы резко повышаются – папиными руками от меня братику доставалось, это да. Главное, потом хорошо спрятаться.
– А что же тогда? – осторожно интересуюсь я.
Честной игры я не жду, но отчего бы не послушать, что скажет старший товарищ. Конфет-то хочется.
– Если ты не будешь спать всю ночь, я отдам тебе свои конфеты, – говорит он, заставляя меня задуматься.
Не спать – это я теоретически могу. Чего тут сложного – нужно просто держать глаза открытыми. Братец не спать не может, это я знаю. Он всегда спит по утрам, его добудиться невозможно. Мама так его и называет – «Сплюхин». Шансы, конечно, есть.
– А как ты-то узнаешь, что я не спала? Я скажу, что не спала, а ты скажешь, что спала. И все?
– Я не совру! – обижается брат, но я только топаю ножкой.
– Соврешь, соврешь. Всегда ты врешь.
– Давай тогда так. Ты ложись спать со своими конфетами. Да, прямо бери их к себе в постель, чтобы я не достал. Если ты продержишь их в руках до утра – я отдам тебе свои конфеты.