© Владимир Макарченко, 2016
ISBN 978-5-4483-2680-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Как в реки талая вода,
Уходят в прошлое года.
Несут мгновенья. И всегда
В небытие и в никуда.
О прошлом память нам дана.
Там жизнь, как в зеркале, видна.
Все сохранит. Твоя вина,
Коли растеряна она…
Он разъяснял всеобщую любовь,
Он повторял Им сказанные притчи
И ежедневно видел пред собой
Счастливое сиянье детских личек.
Он разъяснял вершение чудес
И Таинство Святое – Вознесенье.
Наставник и духовный их отец
Их вере наставлял по воскресеньям.
Он веровал! Сомнений не имел!
Впитал все догмы радостной душою.
В Ему служеньи видел свой удел.
…Но, случай свел его с большой бедою.
Девчушка, как цветочек полевой…
В беспамятстве откинув одеяло…
Он рядом, а она звала его…
Не слышала… совсем не узнавала…
Врач руки разводил: здесь чудеса
Помочь лишь смогут, он уже бессилен.
Впивались болью матери глаза:
– Где же все то, чему ее учили?
Где Божества небесного любовь?
И чем виновен перед Ним ребенок?
Молить о снисхожденье вновь и вновь…
Он на колени в угол, под иконы:
– Лишь об одном сейчас Тебя молю
На грани обретенной ране веры:
Взамен ее возьми Ты жизнь мою…
В деяниях Твоих встречал примеры!
…Ребенка храп… холодный пот лица…,
Уходит жизнь… Уходит без возврата…
– Будь милостив, не допусти конца!
Такое Ты вершил уже когда-то!
Ты слышишь: отдаю взамен себя.
Сверши Тебе доступное лишь чудо!
Не захотел? А, может, нет Тебя?
Как же теперь Тебе служить я буду?!
Меж нами годы… Это не сотрешь!
Не отыскать системы уравненья.
Есть мир, в котором только ты живешь
И уголок, где поселил сомненья.
Есть жизнь, в которой вовсе не легко
Нам слить пути в единую дорогу.
Твой горизонт, наверно, далеко.
А мой ползет настойчиво к порогу.
Но случай вышел в роли шутника,
Ему веселой грусти захотелось,
Что бы столкнуть не в вечном, а в пока,
Две параллели: молодость и зрелость.
…Ночной перрон… Колес прощальный стук…
Да, я не захотел, чтоб ты осталась!
Улыбка глаз и ласки нежных рук
В ночь унеслись. Хоть о другом мечталось…
Морозный вечер. За окном февраль.
Метель заносит снегом лобовое…
До полика прижатая педаль,
Мотор надрывно, перетужась, воет.
От фар лучи, застрявшие в стене
Внезапно вставшей снежной карусели…
Идет кино о той былой войне,
В которой многим не дойти до цели.
Февраль знобит блокадный Ленинград
И каждый день длинней любой недели.
Дорога жизни. Покидают ад
Детишки, позакутавшись в шинели.
И вьет узор на лобовом февраль,
И быть теплу, коль через смерть проскочат.
Водитель, газа придави педаль!
Навечно не останься в этой ночи…
Прорвешься! Не такое видел ты
За эти дни пути меж берегами.
Еще не время финишной черты.
Детей печурок обогреет пламя…
Это потом найдется постамент
Для битого осколками «ЗИСа»…
А нынче – важный для тебя момент —
Живых детей услышать голоса!
Веселить, мудра ль наука?
Улыбнешься, сгинет скука
На какое-то пока…
А потом войдет без стука
И притихнет в уголке
В дряблой теребя руке
Новых пакостей задумки.
И зашепчет: «Э-хе-хе.
Веселитесь, недоумки!
Без меня все ваши думки.
Очень мал потехи час.
А злодейства – полны сумки.
Мой всегда наступит час.
Тихо посижу сейчас,
А потом лови в охапку
То, что припасла для вас.