Читать Бабы базарные

Люся долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок. Дети давно спали. Муж храпел рядом, выводя рулады. Он снова пришёл домой выпивший. Смотрел на неё виновато. Люся молчала, сцепив зубы. Как могла изображала спокойствие, радушие и понимание. Выяснять отношения с пьяным – себе дороже. Скандал, крики, взаимные оскорбления на глазах у детей. Этого она допустить не могла.

Тем более что сын уже вырос, учится в одиннадцатом классе. В таком возрасте у детей всё делится на белое и черное. Других цветов они не признают, тем более оттенков. Одним словом, – максималисты. Федор за маму готов на все, даже отца родного переступит – таким уродился. Дочь Надя за отца – в огонь и воду.

Люся думала, какие слова она скажет мужу завтра утром. Ей так было обидно за себя, за него, за детей. Она понимала, почему муж так часто «расслабляется с друзьями». Руслан никак не мог вписаться в «новую» жизнь. Он растерялся, даже испугался. Завод, где он работал всю жизнь, закрылся. Новые заработки не отличались стабильностью. Руслан был не одинок. Многие знакомые мужчины в сорок лет и более пребывали в таком же положении.

– А если я начну прикладываться к рюмке? – рассуждала Люся. – Что будет с детьми? Легче всего сдаться и плыть по течению: не знаю, не умею, не получается.

Так размышляя, она всё-таки уснула. Утро началось как всегда: накормив детей горячим завтраком, она отправила их в школу. Муж с утра «болел». Его жутко тошнило, видок был еще тот. Когда Руслан в очередной раз вышел из ванной, Люся начала свою речь:

– Руслан, так продолжаться больше не может. Ты превратился в алкоголика и подаешь сыну дурной пример. Надя за тебя горой всегда, но ты её пугаешь. Зачем пугать такую нежную девочку как наша дочь? Руслан, ты очень изменился. Я не хочу и не буду жить с алкоголиком.

– Люся, не кипятись. Ну, выпил немножко на голодный желудок. Я же взрослый мужчина или мне, может, надо у тебя разрешения спрашивать? Не делай из мухи слона.

– Выпить можно, но не каждый день закладывать. Ты вчера еле вошел в квартиру, еще чуть-чуть и всё. Будешь валяться во дворе или на улице. Время сейчас другое, новое. Никто никому не нужен. Тем более те, что лежат на земле и скамейках. Ты понимаешь, как это опасно не только для тебя, но и для нас?

– Люся, не будь пилой. Разве не видишь, как мне плохо? Сделай что-нибудь.

– Зашить горло? Давай сделаю.

– Принеси таблетки от похмелья или другое лекарство.

Руслан чувствовал себя неважно – он был виноват. Поэтому солировала в основном Люся. Высказав мужу все, что накипело на душе, она замолчала.

– Моя золотая жена! Обещаю, что больше не буду пить. Сам не пойму, отчего меня так развезло.

– Руслан, тебе когда на работу?

– Сегодня в ночь.

– Надеюсь, до ночи выздоровеешь?

– Я очень хочу этого. Может, «палёнку» выпили, поэтому мне так плохо?

– Не знаю, я с вами не пила. Отдыхай, муженёк, а я пойду к Лизе. Если задержусь, проверь, чтобы Надя поела первое. Федора уговаривать не надо, он любит покушать мамин борщ.

Люся вышла из дома. Заранее идти она никуда не собиралась. Находиться в квартире с пугающим унитаз мужем ей не хотелось.

– Может, действительно, Лизку проведать? – подумала она.

Пока голова Люси размышляла, ноги несли её знакомой дорогой на завод. Несколько остановок пройтись пешком полезно для здоровья. Дома вокруг, пятиэтажки и девятиэтажки, потемневшие от дождей и снега, были уныло-грязного цвета. Неудивительно, заводской район, окраина Киева. Здесь не живут и даже не ездят на своих роскошных автомобилях хозяева нынешней жизни. Улицы не метены, остановки загажены. Трамваи ездят облезлые снаружи и ободранные, исписанные изнутри. В вагонах неприятно пахнет или, просто сказать, воняет. Бывает, в вагоне едут сразу несколько бомжей. Дышать невозможно, лучше выйти.