1
Белое судно с характерными стремительными обводами корпуса скользило по бирюзовому морю вдали от обычных путей судоходства. А занесло его сюда вот что: судно было научным, на нём – экспедиция океанологов. Правда, работы заканчивались: осталось зайти в Токио на пару суток «для отдыха команды и научного состава», потом снять гидрологические буи с измерителями течения (это недели две) и – домой! Ну, «отдых» в Токио назывался так условно: предстояла суматоха шопинга, забота потратить жалкие иены повыгоднее. Науке, особенно новичкам, это нелегко, команде – проще, потому что привычнее.
А вот радионавигатора, крепкого мужчину лет пятидесяти, что стоял у борта, глядя вдаль, ждала в Токио тяжёлая работа. Потому, что членом команды он был тоже условно. А на самом деле – негласный куратор экспедиции от Комитета государственной безопасности. Назовём его опять-таки условно подполковником Корневым.
Как же попал подполковник КГБ на такую должность? Об этом он и вспоминал сейчас, глядя на густеющую бирюзу.
Есть в Хасанском районе Приморского края заповедное место, вблизи стыка границ Кореи, Китая и России. Ну, заповедник-то там как раз не могли создать ни Госкомприроды, ни даже Кабмин, как ни старались добравшиеся до них учёные-биологи. Всё потому, что здесь было негласное охотхозяйство приморских чекистов. Именно тут знаменитый Лоенко, завербовавший самого Джорджа Блейка, под хорошую выпивку накормил комиссию из центрального аппарата фазанятиной из ворон.
Корнев и его старый друг Сергей сидели на берегу моря у костерка за выпивкой. Пляж закрытый – на сопочке погранпост, так что ни души вокруг. А шум набегающих волн мешал подслушивать разговор не хуже классического душа в ванной.
– Ты ведь не первый год в системе, сам понимаешь. Попал под раздачу – так не маячь, стушуйся сам в задние ряды: меньше достанется, – сочувственно сказал Сергей.
– Да знаю…, – ответил Корнев, уже захмелев до ребячества. – Но обидно всё-таки: сколько мы возились с сыном Цвигуна и во Владике, и в Находке. Да и у Константинова схожие проблемы с чадом были, и – ничего. А как я своему оболтусу порадел, так сразу – выговор, грозят разобраться; «пятно на органы»… Сколько лет прошло, как Андропов озлился против семейственности, а они всё ещё нас его циркуляром бьют. Да только не всех, только неугодных.
– Ну, брат, мы не генералы. Я вот без году неделя, как полкана получил, – брякнул старый друг и смутился: не обидел ли? Помолчав, он продолжил:
– Вот что я могу для тебя сделать: пойдёшь на сто пять суток в море, куратором на флагмане местной науки. Тебя ведь в нашу систему после ТОВВМУ взяли.
– Да ты что! Это же для лейтенантов действующего резерва. Я с этого начинал!..
– Ну, стань сам в позу перед шефом, он тебе и вдует. Ему ведь это как мёд! А так слиняешь на время, отдохнёшь там. Я, пока кадров касаюсь, обосную: у науки в рейсе не так давно один сбежал на Гавайях. Да и помполитом туда какой-то мудрак суёт бывшего начальника тюрьмы, пока штатный помпа в отпуске. Присмотришь за ним: говорят, он нервишки решил подлечить. А работы тебе мизер: заходы им пока режут, стоянки короткие. Значит, команда злая – всё на языке. Отчёт написать – раз плюнуть.
Корнев подумал-подумал, махнул рукой и согласился: