Читать Городской тариф

Жить с чувством вины невыносимо, но Павел Седов об этом не догадывался. У него, как и у всех людей, были в жизни обстоятельства, думая о которых он должен был бы испытывать это самое чувство, но, как и большинство, он ловко уворачивался от неприятных мыслей, и они в голове как бы и вовсе не возникали. Не было их там. Поэтому в отношениях с семнадцатилетней дочерью Соней он выстраивал педагогически выверенную, как ему казалось, линию строгости, подразумевавшую отсутствие излишнего баловства.

С Соней он встречался регулярно, примерно раз в две-три недели, водил ее поужинать в ресторан, вел пристрастный родительский допрос о школьных успехах, выслушивал все то, что дочь считала нужным рассказать о матери, бывшей жене Павла, делал подарки, не очень дорогие, предназначенные исключительно для демонстрации отцовской заботы. Попыткам же Сони повысить уровень притязаний он упорно противостоял.

– Пап, а ты в Новый год что собираешься делать?

Об этом Седов пока не думал, рано еще, ноябрь только-только начался. Да и неизвестно, может, дежурить придется. График дежурств до конца года уже вывешен, но мало ли что, заболеет кто-нибудь, например, и тогда начнутся перестановки и подмены.

– Не знаю, – равнодушно ответил он.

– А давай поедем в Эмираты, а? Ну пап, все нормальные люди ездят на Новый год туда, где тепло. Говорят, там так классно! У нас все девчонки уже ездили.

– И как ты себе это представляешь? – строго и недовольно спросил Седов.

– Ну как… Никак. Мы с тобой вдвоем поедем, вот и все. Отель можно по интернету заказать, с билетами тоже проблем нет. Чего тут представлять?

– А мама? Ты оставишь ее одну на Новый год?

– Да ну, она все равно с Ильей будет встречать, на фиг я ей нужна? И вообще, я не собираюсь с ними сидеть всю ночь, очень надо!

– Ну хорошо, а Милена? О ней ты подумала?

– Ну ты, пап, вообще! Я что, о Милене твоей думать должна? Я – твоя дочь и имею право поехать с тобой, куда захочу.

– Но Милена – моя жена, и она тоже имеет право провести праздник со мной. Хочешь, поедем втроем?

Разумеется, ни о какой поездке в Эмираты с Соней и речи быть не могло, Седов считал, что баловать детей до такой степени нельзя, но пусть лучше девочка сама откажется. А она совершенно точно откажется, потому что Милену терпеть не может.

– Да никакая она тебе не жена, вы же не расписаны! – фыркнула девушка. – Просто так живете… С Миленой не поеду. Сам знаешь.

– А почему бы тебе не поговорить с мамой и Ильей? Может быть, они захотят поехать?

– Ну да, конечно, – на хорошеньком Сонином личике отразилось презрение. – Захотят они, жди. У них столько денег нету. И вообще, этот Илья жуткий жмот, лишней копейки у него не выпросишь, только на самое необходимое дает.

– Но у него и нет, наверное, лишних копеек, – вступился Павел за любовника бывшей жены. – Он же не миллионер.

– Вот я и говорю… – неопределенно вздохнула она. – Не миллионер. Жениться – не женится, денег нет, толку от него никакого. И чего мама с ним возится? Я бы на ее месте давно его бросила.

– И осталась одна? – Павел скептически приподнял брови.

Он давно привык к тому, что у Сони нет ни малейшего пиетета к родителям. Ему это, само собой, не нравилось, он пытался делать дочери замечания, дескать, нельзя высказываться о старших с подобным пренебрежением, но все впустую, и ему пришлось смириться. Уже не перевоспитаешь.