Читать Унция надежды

Шрифт

Интервал

Sophie Jackson

AN OUNCE OF HOPE

* * *

Посвящается самому удивительному сообществу моих поклонников – моей онлайн-семье. Все вы просто уникальны и неповторимы. Пожалуйста, всегда оставайтесь такими

Благодарности

Как всегда, выражаю особую благодарность моей неповторимой команде, созвездию потрясающих женщин, которые изо дня в день воодушевляли меня и удерживали от сумасшествия. Я говорю о вас, мои несравненные литературные агенты Лорелла и Луиза. Я говорю о вас: Микки, Марла и Кристин из «Gallery Books», а также о Кейт и Джо из «Headline Eternal». Моя благодарность каждой из вас неизмерима.

Я искренне благодарю свою семью, своих друзей и всех, кто читал, делал перепосты, ставил «лайки», писал сообщения в блогах и иным способом рекомендовал мои книги. Ваш энтузиазм и любовь к героям романов делает писательское ремесло радостным занятием.

Образно говоря, вы – молоко к моему литературному «Орео». Я восхищаюсь каждым и каждой из вас.

Жизнь будет тебя ломать. Защиты от этого ты не найдешь нигде. Не думай, будто одиночество может тебя спасти, ибо и оно тебя сломает стремлением к нему. Тебе нужно научиться любить и чувствовать. В этом смысл твоего рождения на Земле. Ты здесь затем, чтобы рисковать жизнью и позволить ей тебя поглотить. И когда случится так, что обстоятельства тебя сокрушат и ты познаешь предательство, покинутость и боль, когда тебе будет казаться, что смерть бродит где-то рядом, просто сядь под яблоней и вслушивайся в звук падающих яблок. Они покроют все пространство вокруг тебя, напрасно расточая свой сладкий вкус и аромат. А ты тверди себе, что съел их столько, сколько в тебя вместилось.

Луиза Эрдрич. Нарисованный барабан

Глава 1

Мысль покончить с собой впервые возникла у Макса О’Хейра в день похорон отца. Было пасмурное утро середины октября. Погода выдалась под стать событию. Ветер налетал на собравшихся, норовя ударить каждого по физиономии. Дождь лил не как из ведра, а как из прорвавшейся дамбы. Словом, погода была такая, что неисправимые оптимисты, призывающие радоваться любым проявлениям природной стихии, очень быстро бы заткнулись, поскольку только полный идиот может рукоплескать такому бардаку.

Макс следил за могильщиками, опускавшими гроб. Отец упокоился рядом с Хейзл О’Хейр – матерью Макса. Красивые золотые буквы на ее надгробии сообщали, что она погибла в двадцать шесть лет, когда торопилась на день рождения сына (Максу тогда исполнилось два года) и ее машина в лоб столкнулась с другой. Теперь у нее появился сосед. Сорокапятилетний Коннор О’Хейр капитулировал после полутора лет борьбы с раком поджелудочной железы, оставив Макса круглым сиротой.

И сейчас он недоумевал, как ему жить дальше и что вообще делать со своей жизнью.

Конечно, Максу по наследству перешла отцовская автомастерская – его настоящая школа, где он с горящими от восторга глазами постигал тайны укрощения автомобильных моторов. В их рев и рокот он вслушивался с таким же замиранием сердца, с каким более романтические личности внимают героическим балладам и сагам. Однако с тех пор, как отец заболел и больше не смог работать, все это потеряло для Макса прежний смысл. Стальные мускулы машин и рев моторов никуда не делись, просто у самого Макса изменилась шкала ценностей. Теперь его больше волновали результаты очередного сеанса химиотерапии и постоянно растущие цифры в счетах за лечение.