Детская одежда исчезла. Пару минут я стояла в ванной, глядя на веревки для сушки белья, словно надеялась, что пропажа каким-то волшебным образом снова материализуется в положенном месте.
Я точно помню, как я его развешивала. Да. Вчера ночью. Я дождалась завершения стирки, вытащила детские вещи в тазик…
Господи, я что, оставила их в машинке?!
Ястребом я метнулась к своей белоснежной помощнице, которая, несмотря на двадцать первый век и развитие нанотехнологий, так и не научилась развешивать белье сама. Но стиральная машинка была пуста.
Я привалилась к прохладному корпусу и сделала глубокий вдох. Я закидывала стирку. Клянусь, я действительно ее закидывала. Да, я была немного расстроена, немного зла и жутко задерганная, но я действительно постирала детские вещи!!!
– Мааам… – раздался из детской жалобный голос Вареника.
– Иду! – крикнула я, лихорадочно соображая, что делать.
Мне нужно срочно переодеть ребенка. Запасная одежда из шкафчика в детском саду оказалась грязной, потому что, после предыдущего конфуза, Слава переодел дочку в чистое, а испачканную одежку зачем-то положил обратно в шкафчик. И сегодня воспитателей ждал неприятный сюрприз.
И я не виновата, что стирка копилась целую неделю! Черт, это ведь только кажется, что забросить вещи в машинку – минутное дело…
Стопка белья лежит на гладильной доске.
Я похлопала ресницами. Нет, это не галлюцинация. Детские вещи, аккуратно сложенные, лежат на гладильной доске. А рядом записка. Ах, как же я раньше не догадалась!
«Татьяна, я постирала детские вещи и отутюжила. Варваре нужно купить новые трусики, в этих кожа плохо дышит».
Свекровь. «Помогла мне». Почему в кавычках? Потому что, она сняла уже постиранные вещи с веревок и снова их перестирала, только вручную! И теперь искренне считает, что я буду до конца жизни ставить свечки за ее здоровье.
К сожалению, времени на рефлексию не было. Я подхватила одежду и побежала в детскую. И очень вовремя. Потому что Лада как раз решила подстричь сестре волосы!
– Лада! А ну, положи ножницы! Кто разрешил брать?!
– Мне Мария Николаевна разрешает. – сослалась дочка на воспитательницу. – И у меня хорошо получается стрижки делать!
Свидетельством этого была одна из кукол, с прической «ежик».
Я вздохнула и, переодевая одну дочку, спросила вторую:
– Куда ты дела волосы куклы?
Лада надулась и промолчала. Наверняка куда-то спрятала. Хорошо бы узнать куда, прежде, чем их найдет мой персональный ревизор, перепроверяющий за мной все домашние дела.
На счастье провинившейся, у меня зазвонил мобильник:
– Алло?
– Тань, привет. – вполголоса сказала моя коллега Лариса. – На тебя тут Клопик жалуется.
– Что такое? – встрепенулась я, помогая Варенику засовывать руки в рукава пижамы.
Клопик – наш начальник, прозванный так за невысокий рост и любовь к кровопийству.
Не давая Ларе ответить, я затараторила в трубку, лихорадочно пытаясь вспомнить, включила ли я компьютер, когда вернулась:
– Что, клиент звонил? Пусть позвонит мне через скайп, я сейчас выйду в сеть…
– Да нет никаких клиентов. – успокоила меня коллега. – Тихо все.
– Тогда в чем дело?
– Он просто недоволен, что ты ушла раньше.
– Но Тома меня отпустила! И, потом, я на связи! И не только в течение рабочего дня, но и много позже! – выпалила я в панике, хотя понимала, что уговаривать надо вовсе не Лару.