Психологический центр «Озеро»
2017, февраль, 8
– Здравствуйте. Мы на полтретьего.
Усталый голос вырвал новенькую девушку-администратора из оцепенения. Февраль издевался над метеозависимыми москвичами со сладострастным зверством инквизитора-дознавателя, только что вернувшегося из отпуска. Впрочем, была ли в инквизиции система отпусков? А профсоюзы? А бонусы для наиболее ревностных оскорбленных верующих?
Куда только ни уносит людей поток скучающего сознания! Особенно если эти люди торчат целый день за стойкой администратора без дела. Лишь редкие пациенты нарушают сакральную красоту ментального анабиоза. Редкие вовсе не потому, что дела у центра «Озеро» идут плохо. Или потому, что здания центра спряталось в сердце густого лесопарка, охраняемого по периметру.
Как раз наоборот. Дела шли лучше некуда. Просто позволить себе визит сюда могли только представители российской элиты. Кроме того, далеко не каждый из сильных мира готов был признаться в собственной слабости и подставить бессознательное под психотерапевтический скальпель.
– Добрый день, Елена Дмитриевна, Дмитрий Викторович. Доктор Вас уже ждёт. Прошу, следуйте за мной.
Первая и предпоследняя на сегодня запись. Имена пациентов сотрудница заучила ещё с утра, поэтому даже не взглянула на монитор с расписанием. Впрочем, Елену Ерофееву можно было узнать без всякой дополнительной подготовки. И дело тут не в добром имени, которое оппозиционная пресса изорвала в клочья за каких-то пару месяцев. Любой, кто хоть раз видел эту женщину, навсегда запомнил её волосы.
Грива расплавленной меди, дичайшим образом легированная серебром. При каждом шаге седые пятна хаотично перемещались по темно-рыжему полотну, образуя такие узоры, что Герман Роршах удавился бы от зависти.
Что же касается Дмитрия Викторовича, то таким официальным обращением администратор наградила мальчика лет семи, названного Дмитрием в честь деда по материнской линии. Отцовская же линия была тщательно убрана из воспитательного процесса, семейной хроники и вообще из области чего-либо достойного упоминания.
Кроме этих двух линий было еще множество таких, которые не поддаются стиранию – оставленные в уголках глаз следы вселенской усталости, одиночества и отчаяния. Елене стоило бы бросить бизнес, чтобы пойти в дизайнеры и потрясти свет новым брендом. Масками из тонкого фарфора, испещренного сетью лёгких морщин.
Безмолвное шествие по коридору наконец-то было окончено.
Администратор откланялась и ушла обратно за стойку, размышлять о трудном устройстве инквизиторских профсоюзов. У неё был целый час, чтобы окончательно определиться с бонусами для самых эффективных дознавателей. Впрочем, поток мыслей вполне мог сменить направление.
Шаг влево – и место оскорбленных верующих займет проблема наследования короны у императорских пингвинов. Шаг вправо – и пингвины примут христианство. И им тоже придется создавать инквизцию. И там тоже будут профсоюзы. В отпуск хочется.
– Мама, а ты расскажешь доктору про чучелку? – спокойно и несколько официально поинтересовался мальчик.
Лена обречённо вздохнула и, ничего не ответив, толкнула тяжёлую дверь.