⇚ На страницу книги

Читать Продается случайная смерть

Шрифт
Интервал

Глава 1

Скорый поезд Астрахань – Москва мчался среди лугов, полей и зарослей кустарников. Я возвращалась из Астрахани в Тарасов, закончив свое очередное расследование. Так получилось, что преступника пришлось отлавливать вдали от родного города. Пейзаж за окном радовал буйством зеленых, красных и желто-оранжевых красок – такое бывает лишь осенью. Впрочем, не только в природе. Я перевела взгляд на свою соседку по купе, сидевшую напротив меня. Это была дама слегка за пятьдесят с весьма пышными, прямо-таки рубенсовскими формами. Крупные локоны необычайно рыжего цвета красиво ниспадали на шею и удивительно гармонировали с одеянием женщины – свободного покроя туникой, которая переливалась практически всеми цветами радуги.

– Аделаида Леонидовна Хмельницкая, – сказала дама и протянула мне руку, как делают мужчины при знакомстве.

Рука оказалась мягкой и нежной, с ухоженной кожей. Я машинально пожала ее и в свою очередь представилась:

– Татьяна.

– А отчество? – строгим голосом учительницы спросила женщина.

– Татьяна Александровна, – ответила я.

Хмельницкая продолжала выжидательно смотреть на меня, и я поспешила добавить:

– Иванова. Татьяна Александровна Иванова.

Аделаида Леонидовна удовлетворенно кивнула. Мне почему-то показалось, что сейчас она скажет, как на уроке: «Садись, Иванова».

– Но можно просто Татьяна, – предложила я.

– Да, пожалуй, можно, – согласилась Хмельницкая, – ведь вы еще такая молодая! А вот мы с Бориславом Константиновичем – это мой муж, – уточнила она и кивнула на мужчину, который сидел у окна и читал газету, – мы уже старики. Ведь так, Борислав?

Тот неопределенно пожал плечами и продолжал читать газету.

– Татьяна, вы едете в Москву или в Тарасов? – спросила Хмельницкая.

– В Тарасов. Я там живу.

– Так мы с вами земляки! – обрадовалась Аделаида Леонидовна. – Мы тоже живем в Тарасове, а в Астрахань ездили навестить родственников. А это наш внук Петя!

Аделаида Леонидовна подняла глаза, и я увидела мальчика лет семи-восьми, который сидел на верхней полке, как раз над Хмельницкой, и болтал ногами в полосатых носках. В руках он держал планшетник.

– Петр, сделай милость, убери ноги от моей головы, ты мне испортишь прическу, – строгим голосом сделала она замечание внуку.

– Бабуля, куда же я их уберу? – спросил мальчик, не отрывая глаз от гаджета.

– Не бабуля, а бабушка! Сколько раз я просила называть меня как полагается!

– Ну-у, это же так длинно: ба-буш-ка… – по слогам протянул мальчик.

– Нисколько не длинно, – возразила Хмельницкая, – слогов ровно столько же!

– Пусть столько же, зато «бабуля» гораздо нежнее, – не сдавался мальчик.

– Так, Петр, хватит мне возражать! Вот, полюбуйтесь на него! – обратилась она ко мне. – Через год ему идти в школу, а он ведет себя как трехлетний ребенок!

– Да? – удивилась я. – А я думала, что он уже школьник. На вид такой рослый мальчик!

– Нет, ему только шесть исполнилось. Вот мы и решили не отдавать его в школу на этот год – зачем же лишать ребенка детства? Вот его мама, моя дочь Изабелла, пошла в школу в шесть лет. И что хорошего? Нас всех извела, сама все время ныла: скучно ей в школе, хочется в куклы поиграть. В общем… – Аделаида Леонидовна махнула рукой.

– Баб, а я тоже не хочу в школу! – по-прежнему впившись глазами в планшетник, произнес внучок. – Я не пойду в школу, я ее взорву к чертовой матери! Пш-ш-ш! Пых-х-х! И нет школы! Вот так!