Тяжелый день, трудные занятия. Надеюсь, хоть конец этого дня будет спокойным.
Я шла по коридору в мужское крыло общежития, мои каблуки мерно стучали по каменному полу.
Мы не виделись с Кристофом два дня. Ужасно соскучилась по нему, так хотелось забыться в его объятиях и поделиться своими переживаниями.
Я невольно ускорила шаг, нетерпение съедало меня, пульс бился в голове. Я пыталась одергивать себя, но никак не могла справиться со шквалом тех чувств, которые мой Кристоф вызывал у меня, помутнение… не иначе. Пусть я сначала сопротивлялась нашей связи, но вскоре поняла, что это бесполезно. Что-то свыше толкало меня к нему в объятия. Почти год мы вместе, а сердце бьется как сумасшедшее, стоит только представить его.
Нужная дверь предстала передо мной.
Я постаралась перевести дыхание, пригладила волосы, которые наверняка выбились из густой косы от быстрого шага. Медленно выдохнула и так же медленно втянула в себя воздух, осмотрела свое темно-синее платье до колен с белым воротничком и манжетами, разгладила несуществующие складки. Нервный смешок все же сорвался с губ. Я закатила глаза на свое состояние нетерпения, скажем так, и снова нервно улыбнулась.
«Так, Алесса, успокойся, а то Кристоф подумает, что ты тронулась умом в его отсутствие», - одернула себя и все же подняла руку, чтобы постучать.
Дверь сразу же открылась.
Кристоф даже не удосужился полностью распахнуть дверь. Сразу схватил меня за руку и затянул вовнутрь своей шикарной и просторной комнаты, при этом плотно закрыв дверь.
Жил он один, как и все студенты. Единственным отличием совсем уж обеспеченных был размер комнаты. Я же жила в обычной комнате не потому, что отец не мог позволить себе оплатить ее, просто я отказалась от этого. Мой отец – герой прорыва, который произошел восемь лет назад, и, как и любой военный, он привык к строгости и лаконичности. И я разделяла его позицию. Учиться я могу, проживая и в обычной комнате.
Но что-то я завернула не туда.
Кристоф был на удивление собран и даже как-то… холоден. Он обнял меня и поцеловал в щеку.
Я слегка опешила, учитывая то, чем обычно заканчивались наши вот такие встречи.
- Что случилось, Кристоф?
- А что могло случиться? - слегка удивился он моему вопросу.
- Ты же знаешь, что можешь всем со мной поделиться, всеми своими переживаниями? Что-то произошло на практике? - спросила я и заглянула в его глаза, которые он от меня прятал.
Кристоф оторвал меня от себя и, взяв за руку, посадил на небольшой диванчик, оббитый темно-зеленым бархатом. На небольшом столике уже стоял чайник, две чашечки и мои любимые пирожные с малиновым кремом.
Я невольно облизнула губы, не знаю, то ли в ожидании касаний моего Кристофа, то ли в желании съесть этот крем под его немигающим взглядом.
- Знаю, но ты ведь понимаешь, что я пока не могу тебе всего рассказать, - странно печально проговорил он.
Я полагала, что это относится к его семье, пусть он обо мне и знал все, но я о нем знала только минимум. Тема семьи была у нас под запретом. Но это нисколько не мешало нам. И раз не пришло время ему открыться передо мной, то… я могу не делиться ним своим секретом. Скорее всего, именно это и примиряло меня с тем, что он не мог быть передо мной полностью открыт. Кому как не мне знать, что для каждой тайны должно быть свое время.