Солнечный, ещё почти совсем летний день, выдавшийся в начале сентября, подходил к концу. Школьники и студенты покидали гимназии, училища и университеты и шумными компаниями рассыпались по дворам и улицам города; люди более взрослые и солидные тоже старались поскорее закончить свои дела, чтобы успеть немного прогуляться этим, быть может, последним в году тёплым вечером.
На площадке перед супермаркетом пересекались людские потоки со всех концов района – и те, кто шёл от школ и университета к автобусным остановкам, и те, кто шёл от остановок к жилым домам, сворачивали сюда, привлечённые приятной тенью ещё зелёных деревьев, новенькими скамейками, яркими витринами магазинов и аппетитными запахами из уличного кафе.
Сразу трое уличных музыкантов старались перещеголять друг друга – один на гитаре, другой на флейте, третий на саксофоне; слышался шум автомобилей, трели телефонов, обрывки разговоров, собачий лай и птичье чириканье.
…И в этой весёлой вечерней суете ни один человек не заметил, как тихо отворилась дверь в уже год как закрытое фотоателье и оттуда вышел высокий, худощавый, на вид молодой человек. Этот—то человек и был Артуром Ивановичем Саламатиным.
Артур поправил свои чёрные прямые волосы, отряхнул пыль с синего пиджака – это был хороший, дорогой узбекский пиджак, а не какая—нибудь там белорусская синтетика – и застыл на месте от удивления.
Вместо привычной площади перед магазином он увидел что—то совершенно другое, странное и непонятное. Прежде всего, куда—то исчезла станция монорельса – да и не только станция, от самой эстакады тоже простыл и след; там, где Саламатин привык видеть гордость своего района – крытый, блистающий стеклом и металлом вернисаж, было пустое асфальтированное пространство, посреди которого торчал нелепый старинный грузовичок; в довершение всего, посреди площади с какой—то радости росли деревья и бил фонтан.
– Что за бред, – пробормотал Артур.
Ещё полчаса назад, когда он входил в магазин – покупал себе баночку чаю – всё здесь было на своих местах. Не могли же вернисаж и эстакада исчезнуть за это время?
Это походило на бредовый сон или галлюцинацию; впрочем, скорее всего, это она и была, ибо больше Артур никак не мог объяснить себе, что же происходит. «Вот ведь зараза», – подумал он, поморщившись, – «это что же, выходит, я совсем спятил? И что мне теперь, спрашивается, делать?»
– Не подскажете, как пройти к агентству недвижимости «Альфа»? – перед Артуром появилась какая—то тётка.
– Понятия не имею, – ответил он и, отвернувшись, сделал несколько шагов в сторону, однако вдруг резко остановился и поглядел на свою собеседницу, уже атаковавшую кого—то другого.
Определённо, она была одета весьма странно. Не сказать, чтобы вид её был совсем уж несуразен; однако, насколько Саламатину было известно, такие ретро—куртки – короткие, не приталенные и вдобавок с капюшоном – и тем более такие диковатые старомодные брюки (из чего их там делают? Из джинсы, что ли?) носили скорее уж юные участницы костюмированных фестивалей или актрисы из сериалов про 2018-й, а никак не озабоченные жилищным вопросом дамы средних лет.