Не успели они проехать и четырех домов от меблированной квартиры в центре Филадельфии, и впереди было еще больше трех тысяч миль пути до Сан-Франциско, где их ждала Куртни, как Колин затеял одну из своих игр. Он преуспел в них. Нет, его игры не требовали широких площадок, специальной экипировки или большой подвижности. Это были игры, которые спокойно умещались в его голове: игры слов, идей, яркие фантазии. Для своих одиннадцати лет он был очень развитым и чересчур словоохотливым подростком. Худощавый, застенчивый в компании незнакомых людей, он страдал близорукостью и почти никогда не снимал свои очки с толстыми линзами. Может, поэтому он и не испытывал большой любви к спорту. Не было такого случая, чтобы он до упаду гонял мяч. Да и ни один из его физически более развитых ровесников не захотел бы играть с человеком, который спотыкается на каждом шагу, упускает мяч, не оказывая ни малейшего сопротивления. К тому же спорт был ему неинтересен. Он был неглупым мальчиком, любил читать, и его собственные игры забавляли его куда больше, нежели футбол. Сидя на коленях на переднем сиденье большой машины, он смотрел через заднее стекло на дом, который покидал навсегда.
– За нами «хвост», Алекс.
– Ты думаешь?
– Ага, я видел его на стоянке возле дома, пока мы складывали в багажник вещи. А теперь он следит за нами.
Алекс Дойл лишь улыбнулся, поворачивая огромный «Тандерберд» на Лэндсдаун-авеню.
– Должно быть, черный лимузин?
Колин отрицательно покачал головой:
– Нет, фургон.
Алекс посмотрел в зеркало заднего вида:
– Я его не вижу.
– Он отстал, когда ты свернул, – сказал Колин, прижавшись к спинке сиденья и вытянув шею. – Вот он. Видишь?
В это время новенький фургон «Шевроле» выехал на авеню там же, где выехали и они.
В понедельник в пять минут седьмого утра других машин на дороге видно не было.
– Я думал, это будет лимузин. В кино если кого преследуют, так на большом черном лимузине, – сказал Алекс.
– Это только в кино. – Колин все наблюдал за фургоном, который так и держался от них на расстоянии одного дома. – В настоящей жизни ничего не бывает таким явным.
Деревья с правой стороны улицы отбрасывали длинные тени на дорогу, и на ветровом стекле то и дело вспыхивали яркие блики. Майское солнце всходило где-то далеко на востоке. Самого его еще не было видно, но в лучах его уже купались старые двухэтажные домики, и теперь они выглядели как-то свежее, моложе.
Взбодренный свежим утренним воздухом и запахом уже набухших почек, Алекс Дойл думал, что никогда он еще не был так счастлив, как сейчас. И предстоящее путешествие возбуждало его не меньше, чем Колина. Управляя тяжелой машиной, он наслаждался послушной ему мощью. Впереди их ждал длинный путь: много часов, много миль, – но лучшую компанию, чем впечатлительный и веселый Колин, вряд ли составит иной взрослый.
– Он все еще за нами, – не унимался Колин.
– Интересно зачем.
Колин пожал плечами и, продолжая наблюдать за их преследователем, ответил:
– Для этого может быть много причин.
– Назови хоть одну.
– Ну… возможно, он узнал, что мы переезжаем в Калифорнию. Везем с собой ценности. Семейные драгоценности, и все такое. Он выслеживает нас где-нибудь на безлюдной дороге, сталкивает в кювет своим фургоном и грабит.