Евгений Окунев1, после детального осмотра скамейки на предмет ее надлежащей чистоты, тяжело опустился.
– О-хо-хо, ноженьки мои… Совсем отказываются повиноваться… Беда, совсем никуда негодные.
Сказал безадресно. Наклонился, поднял из-под ног только что опустившийся оранжевый лист ольхи, повертел в руке, понюхал и положил рядом на скамейку. Достал из правого кармана старенькой, но чистенькой и отутюженной, без единой складочки курточки газету, развернул, разгладил сгибы и стал читать.
Минуты через две на той же скамейке примостился мужичок, примерно того же возраста, что и Окунев. Он был в вельветовой фуражке, из-под которой выбивались редкие пряди седых волос, в демисезонном драповом пальто старого покроя и резиновых сапогах, в руках он вертел суковатую палку, пользуясь ею при ходьбе как тростью.
Окунев метнул взгляд на мужичка и вновь уткнулся в газету. Окунев не жаждал общения. Он присел, чтобы передохнуть. Для «общения» ему хватает жены, которая трещит под ухом с утра и до вечера. Окунев блаженствует лишь тогда, когда по первому каналу идет бразильский телесериал «Хозяйка судьбы». Жена, увлеченная просмотром страстей вокруг донны Марии Дукарму, на час замолкает.
Мужичок, вперив взгляд в небо (он, наоборот, страдал от дефицита общения и искал повод, чтобы заговорить), покачал головой.
– И что за погода? Никак не приноровишься. Солнце укрылось за тучей – холодно, показалось – потно становится.
– Что хотите? Сентябрь, – откликнулся (скорее, из простой вежливости) Окунев, не отрываясь от газетной страницы. – Обычная картина для наших мест.
– Да-да, – мужичок закивал, – ваша правда, – он приценивающе посмотрел на Окунева и решил представиться. – Сергей Разумов, с вашего позволения.
– Евгений Окунев, если угодно, – в тон ему последовал ответ.
– Очень приятно… Вот и познакомились… Я не мешаю вам, нет? – услужливо наклонившись в сторону Окунева, спросил Сергей Разумов.
– Не стоит беспокоиться, – ответил Окунев слегка усмехнувшись, но по-прежнему не отрываясь от газеты.