Графитовый грифель черного карандаша неистово стучал по персикового цвета парте, оставляя на ней блестящие кристаллики пыли. Пальцы, обрамленные зеленым маникюром и изящно обхватывающие деревянный стержень, принадлежали молодой учительнице лет двадцати семи, совсем еще юной для своей профессии по современным меркам, но отчаянно пытавшейся им соответствовать: длинные каштановые волосы, сводящие с ума мужчин на улице, были собраны в тугой узел; очки в роговой оправе сменили контактные линзы, а блузка в серую полоску была застегнута до самого горла и неизбежно закрывала одно из самых заметных достоинств девушки: ее второй размер груди.
Знойная красотка, спрятавшаяся под маску строгой невозмутимой учительницы, действительно могла бы свести с ума учеников старших классов. Одни бы просто смотрели на нее на протяжении всего урока, чувствуя, как их члены упираются в парту; другие бы даже пытались к ней подкатить. И вся горечь, и, наверное, для многих радость этого факта в том, что Анна Станиславовна не отказала бы ни одному из них. Да… нимфомания преследовала ее на протяжении всей жизни, заставляя совершать поступки, о которых потом лучше было не вспоминать… это и оргия с пятнадцатью парнями в туалете клуба, и попытка переспать со своим братом… что поделать, это болезнь, и болезнь страшная, если вовремя не взять ее под контроль. Но… полтора года психотерапии и пристального внимания ее отца так и не привели к должному результату: Анна хотела трахаться. Очень. И тот факт, что ее назначили преподавать только в младших классах благодаря стараниям ее отца, еще больше бесил ее. Конечно, ей стоило сказать спасибо за то, что отец замял все пикантные случаи из ее жизни и саму ее болезнь, чтобы устроить дочь хоть в какую-то среднюю школу учительницей, но…
Карандаш с глухим щелчком сломался.
Анна опомнилась и взглянула на доску, у которой терся первоклашка Ваня, старательно вырисовывая словосочетания с жи/ши. Равнодушно скользнув по нему взглядом, она перевела его на мальчика на задней парте второго ряда. Весь урок она смотрела на него. Что-то в нем ее притягивало…
Прозвенел звонок.
– Урок окончен! – хлопнула в ладоши Анна. – Дома доделайте, пожалуйста, упражнение, которое не закончил Ваня, и еще двадцать второе и третье. Всего доброго!
Маленькие первоклассники, водружая на спину превышающие их в два раза разноцветные портфели, гурьбой протискивались в дверной проем, скороговоркой выкрикивая прощание с учительницей. Последним выходил, как всегда, Саша. Будто бы специально… будто бы издевался над ней… играл с ее жаждой… будто бы…
– Стой… – произнесла девушка.
Все резко сменилось темнотой. Постепенно рассеиваясь, она приобрела очертания знакомой комнаты.
Александр открыл глаза.