Вместо введения.
На месяц впереди эпохи
Бурная зима 2011—2012 гг. со «снежной революцией» и раскаленным докрасна противостоянием в Сети «всех против всех остальных» вызвала к жизни новый жанр, дерзкий и рискованный, решиться на который мог только такой вольный философ, как Ландаун. Этот жанр можно назвать «фантастикой ближнего боя», поскольку события сюжета разворачивались в ближайшие дни, недели, максимум – месяцы.
Совершенно безрассудное решение, вся глупость которого очевидна уже сейчас. Никогда путние пророки не прорицали события на ближайший месяц – это же каждый сможет дожить и проверить, а потом потерять уважение к пророку. Но Ландаун пошел на это, потому что стремился не столько предсказать, сколько воздействовать на будущее, создавая его образ неожиданными, яркими и привлекательными красками. Отвлечь внимание от уличной митингующей стихии и обратить его к конструктивной работе над собой и обществом в целом.
Беспокойство за судьбы страны заставило бросить в бой самые долго вынашиваемые вечные темы, буквально пожертвовав ими в угоду сиюминутной политике. Но и напряжение противостояния либералов и Интернет-ополчения дало мощный импульс разработке самих тем в соответствии с латинским изречением Necessitas auctum intellectum! – «Необходимость обостряет разум!» Стремление успеть за событиями отбрасывало в сторону сомнения и комплексы – только вперед и с шашкой наголо. И это породило особый колорит, особую динамику повествования. Поэтому, считаю, размен фигур оказался полезным, во всяком случае, дал свои плоды. Честно говоря, если бы не революция, я бы, наверно, и не осилил такие темы, как Дар вечной молодости и Аттестат человеческой зрелости.
И вот будущее пришло. Выборы состоялись, революция не совершилась. И уже через год никто о ней не вспомнит. Проигравшие – потому что не любят вспоминать поражения. Победители – потому что невелика честь в победе 140-миллионного народа над 50-тысячной тусовкой в норковых шубах. Значит ли это, что сиюминутная составляющая этого эпизода из жизни вольного философа Ландауна потеряла смысл? А вот и нет! Теперь она сама стала документом эпохи, впитавшим ее нерв и пульс. И вполне может так оказаться, что версия событий, изложенная в данной саге, когда-то войдет в учебники истории, в которых все равно из-за мифов и вымыслов давно не осталось места для настоящих фактов.
Но главное, конечно, в том, что сам метод конструирования ближайшего будущего показался мне захватывающе-интересным и, разумеется, будет иметь продолжение. Я еще не раз буду вот так формировать образ будущего и участия в нем конкретных узнаваемых лиц. Если в склоне холма проскрести канавку хотя бы сучковатой палкой, вода канавку непременно размоет и превратит в большое русло. Так же и с моими героями. Если раз за разом я буду на их пути проводить канавку своей палкой, однажды они не смогут из нее выбраться. И история пойдет истинным путем.