Ледяной дождь вызывал озлобление и жалость к себе. Сапоги промокли.
Катерина попыталась согнуть пальцы ног, чтобы они немного согрелись, но стало только хуже, пальцы свело судорогой. От досады она тихонько подвывала – все равно никто не услышит. До дома оставалось идти еще полквартала.
Ветер бесновался, норовил выхватить зонт и унести, выкручивал, выворачивал его наизнанку.
Редких прохожих Катерина не замечала, ей казалось, что она одна – одинешенька на этом свете ведет борьбу со стихией.
Деревья кренились, размахивали ветками, скрипели, и, казалось, были готовы рухнуть на голову проходящих мимо людей. Рекламный щит трясся и содрогался, принимая на себя очередной удар ледяного заряда. Растяжка над проезжей частью ловила ветер, словно парус, хлопала, скручивалась, срывалась с привязи. Мир вдруг стал чужим, враждебным и опасным.
Катерине очень-очень хотелось поскорее попасть домой, в свою небольшую и теплую квартиру. Спрятаться от ураганных порывов ветра, секущего дождя и чуждых непонятных звуков улицы.
Возле своего дома Катерина уже почти бежала. В подъезд частенько входить было жутковато – темный тамбур, к тому же покрашенный сто лет назад коричневым цветом, плохо освещался, но она забыла сегодня об этом. Домой! Домой!
Оказалось, что по дороге подойти к двери подъезда оказалось невозможным, как всегда ливневые стоки не справлялись с дождем и, в результате, за день лужа превратилась в непроходимую реку, а пешеходная дорожка была заставлена автомобилями. Владельцам машин, как всегда, некуда больше их пристроить, только пешеходная дорожка или газоны.
«Не зная броду, не суйся в воду», – стуча зубами, пробормотала Катерина. Придется пробираться вдоль дома или попрощаться с сапогами, оставив подошвы в луже.
Под окнами Катерина ходить не любила, ей казалось, что кто-то обязательно сбросит ей на голову окурок, который запутается в волосах, начнет гореть или, что еще хуже, попадет за воротник, и она станет прыгать, пытаясь вытащить его, а сзади будет валить дым. Кошмар!
Рука, затянутая в мокрую перчатку, в карман не лезла. Можно было достать ключ и позже, когда она будет ехать в лифте, просто заранее приготовленный, он создавал иллюзию безопасности и защиты. Сотрудницы советовали: «В случае если кто в подъезде полезет, хоть в лицо ключом ткнешь!»
Катерина знала точно – в ее подъезде живут нормальные, порядочные люди. Замок у них кодовый, если шифр не знаешь, не попадешь внутрь. Вот только постоянные рассказы Галины Александровны, любительницы криминальной хроники, все же сделали свое «черное» дело и Катерина прониклась – ключ готовила заранее, да и то только если приходилось возвращаться домой позднее обычного.
Не доходя каких-то пять-семь метров до двери подъезда, девушка получила оглушительный удар по голове и, падая вперед на коленки, услышала хрустальный звон.
– Идиотка! Ты же могла меня убить!
Стас, швырнув ключи на стол, выскочил в прихожую, сгреб куртку, кое-как втиснулся в туфли и, от души хлопнув дверью, выпрыгнул на площадку. Подъезд тревожно загудел.
В лифте, путаясь в рукавах и ругаясь, с трудом натянул куртку. Он понимал, что это всего лишь выплеск адреналина, от которого руки мелко задрожали и резко заболела голова.