Читать Привести в исполнение

Река Егорлык в этом месте огибает полуостров, который с высоты птичьего полета похож на горб верблюда. С давних пор эти места заселялись кочевыми племенами калмыков, которые пасли тучные стада скота и табуны лошадей. Никто не знает, когда и как появился этот немногочисленный народ.

Пожилые люди рассказывают легенды, из которых можно построить версии:

а) После падения власти чингизидов и разгрома войск хана Мамая на реке Дон калмыкам пришлось делать выбор: принять ислам или уйти в степи и жить привычной для них жизнью.

б) Прикочевали они из Монголии в более поздние времена.

Возможно, верны обе версии. Да прикочевали, но не на голое место, а к соплеменникам. Действительно! В семнадцатом столетии в России уже не было неподконтрольных территорий. И без высочайшего повеления царственной особы монголы поселиться не могли. Из этого можно сделать вывод, что монголы прикочевали в Сальские степи к своим соплеменникам, которые уже имели право там жить. Произошло увеличение численности народа.

Население казаков на Дону быстро росло. Со временем они вытеснили калмыков в Черные земли. Казачьи атаманы позволяли селиться иногородним[1] на окраинах своих земель, тем самым создавалась буферная зона.

Так на полуострове появилось первые хаты. Иногородние – это переселенцы из Украины, беглые крестьяне из разных мест России или просто заброшенные в эти места судьбой люди. Им приходилось в жестокой борьбе защищать от кочевых племен и народов Кавказа, пространство своего обитания.

Река, огибающая полуостров, служила естественным препятствием от быстрой атаки беспокойных соседей на село. На первый взгляд, хаты и постройки беспорядочно разбросаны, но если вникнуть, то окажется, что именно этот беспорядок затруднял быстрое передвижение налетчиков по селу, что давало время на организацию обороны.

Тяжкий труд крестьянина, вперемешку с боевыми буднями, воспитали в поселенцах людей труда, которые быстро меняли соху на саблю и пику. Опасность научила всегда быть настороже. Потому в селе почти не было ленивцев и пьяниц. Работа и война стали привычными в жизни этих людей. Зима давала им вздохнуть спокойно, но это только тогда, если хлеб уродил на нивах села и их соседей, когда лето позволило нагулять жир скоту. А случись засуха, которая погубила хлеб на корню и траву на лугах, жди набега днем и ночью. Положи саблю и пику острую рядом с собой и никогда о них не забывай.

Шло время, менялись поколения, село росло и ширилось. Люди, побогаче, строили дома из кирпича, крытые железом, но в основном преобладали хаты из самана[2] с крышами из соломы или камыша. Пол в таких хатах мазали глиной, смешанной с конским навозом, топили кизяком[3] или кураем[4].

В селе не гутарили по-казачьи, а балакали, что означает говорить на языке, который образовался из украинского и русского наречий. Работали, сеяли и жали хлеб, верой и правдой служили царю-батюшке.

Начало двадцатого века обрушило на народы войны и революции, смерть слезы, кровь…

Эту книгу я посвящаю родным людям, которые своей любовью, трудом и страданиями сделали нашу жизнь возможной.

Сенокос. Июнь, божественная пора, когда все на Земле, будь-то сорная трава, пшеница или никчемная козявка, ведут нелегкую борьбу за продолжение жизни. Оглянись, человек, нет ничего краше цветущей степи. От ступней ног до горизонта привольная широта и щедрость Земли русской. Покачивают наливающимся колосом хлеба, голубоглазый лен разбросал свои цветы по степи, а у линии, где в лазоревой дымке встретились земля и небо, видится озеро, обрамленное изумрудным ожерельем травы. Оно возникает, то в одном, то в другом месте. Зовет путника в полуденную жару искупаться в прохладных водах его, но не дойти к нему, не доехать. Это мираж.