Лос-Анджелес, 2012 год
Киту особенно нравились те вечера, когда работал Сумеречный базар.
Такими вечерами ему позволялось выходить из дома и помогать отцу в палатке. Впервые он принял участие в Сумеречном базаре, когда ему было семь. Прошло еще восемь лет, а он до сих пор чувствовал то же самое удивление и предвкушение чуда, шагая по Кендалл-элли через центр Пасадены к глухой кирпичной стене. Ведь стоит ему пройти сквозь нее – и перед ним откроется мир ярких красок и сияющих огней.
Всего в нескольких кварталах отсюда были магазины «Эппл», торговавшие смартфонами и ноутбуками, лавки органических продуктов и кафе, филиалы «Американ Аппарель» и модные бутики. Но здесь переулок выходил на огромную площадь, со всех сторон обнесенную стенами, чтобы случайные зеваки не забредали на Сумеречный базар.
Базар устраивали теплыми ночами, и он одновременно был и не был. Шагая среди ярко украшенных палаток, Кит понимал, что все это разноцветье исчезнет с восходом солнца.
Но пока было возможно, он наслаждался каждой минутой. Нелегко было обладать Даром, когда ни у кого вокруг его нет. Даром это называл отец, хотя сам Кит не понимал, что в этом такого хорошего. Синекожая гадалка Гиацинт, чья палатка стояла у самого края базара, называла это Зрением.
Киту это слово казалось более подходящим. Он почти ничем не отличался от обычных детей, но и впрямь видел такое, чего другие видеть не могли: крошечных пикси, взлетавших с сухой травы вдоль растрескавшихся тротуаров; бледные лица вампиров на ночных автозаправках; когти оборотня, в которые превращались у него на глазах барабанящие по барной стойке пальцы какого-то парня… Кит был таким с детства, и его отец тоже. Зрение передавалось из поколения в поколение.
Сложнее всего было не реагировать. Однажды по дороге домой из школы Кит увидел драку оборотней на заброшенной детской площадке. Они рвали друг друга на части. Кит остановился и закричал. Подошли полицейские, но смотреть им было не на что. С тех пор отец почти не выпускал его из дома. Кит учился по старым книгам да играл в видеоигры в подвале, а на улицу если и выходил, то только днем или в ночь Сумеречного базара.
На базаре не приходилось бояться себя выдать. Там все было пестро и странно – даже для завсегдатаев. Ифриты водили на поводках дрессированных джиннов, красавицы пери танцевали перед лотками, на которых сверкали разноцветные и очень опасные порошки. В палатке с баньши любому желающему обещали сообщить дату его смерти, хоть Кит и не представлял себе, с чего бы вдруг кому-то захотелось такое узнать. Клурикон предлагал прохожим найти пропавшие вещи, а хорошенькая юная ведьма с короткими ярко-зелеными волосами продавала зачарованные браслеты и кулоны для привлечения суженого. Кит взглянул на нее, и она улыбнулась.
– Эй, Ромео! – Отец Кита слегка пихнул его локтем. – Хватит строить глазки. Помоги мне с вывеской.